Смертельная роль

Байкалов Альберт

Матвей обманул Влада, что после звонка Плотнику отпустит его. Едва парень закончил говорить, как он убрал от его уха телефон, а левой рукой двинул ему в висок. Голова бандита упала на грудь, и он стал медленно заваливаться на бок.

Матвей взял его за щиколотки, подтянул к краю багажного отсека и с силой дернул на себя. Влад на мгновение пришел в себя, выдав это вскриком, и тут же снова потерял сознание.

Влада и Костяна Матвей перетащил в небольшое захламленное помещение с единственным, расположенным под самым потолком, размером с ладонь, вентиляционным оконцем. Двери

везде были сняты, поэтому дружков пришлось привязать к чудом оставшейся здесь чугунной батарее.

Спустя час он остановил машину у здания районного суда.

– К Малкину? – протянула девушка в форме судебного пристава и подняла на него удивленный взгляд: – А вы кто?

– Знакомый, – пожал плечами Матвей. – Мы живем в одном подъезде. Вчера я делал ремонт, и у меня случилась небольшая авария. Хочу его увидеть и спросить, пострадал он из-за меня или нет.

– Судью затопили? – усмехнулся стоявший у турникета коллега девушки.

– Что-то вроде того, – подтвердил Матвей.

– Хотелось бы узнать чем? – перейдя на шепот, заговорщицки спросил судебный пристав.

– Водой, – улыбнулся Матвей, догадавшись, что хотел услышать парень.

– Минуточку. – Девушка взяла трубку и набрала номер.

– Не любите судей? – Матвей снова посмотрел на парня, решив попытаться выудить у него характеризующую Малкина информацию.

Однако тот уже принял соответствующий занимаемой должности и местонахождению неприступный вид и попросту промолчал.

Конечно, судебный пристав мог от скуки перекинуться с Матвеем парой ничего не значащих фраз, тем более что круг его общения ограничен этим проходом в здание. Однако Матвею показалось, что парень знает больше, чем кажется. И если на его реакцию посмотреть с другой стороны, можно предположить, что судью здесь попросту недолюбливают. Интересно, почему?

Малкин сидел в кабинете один. Среднего роста, русоволосый, с уставшим лицом, он смотрел на посетителя настороженно и удивленно.

– Здравствуйте, – поприветствовал его Матвей.

– Что-то я вас не припомню, – нахмурился судья. – Мне сообщили, что вы меня подтопили?

– Извините, но я пришел по другому поводу, – размышляя, как построить разговор, ответил Матвей. – Он касается инцидента с участием вашего сына.

– Так, – протянул Малкин и встал из-за стола. – Вы родственник Адоратской?

– Нет.

– Если журналист, то должны понимать…

– Я человек, который знает, что ваш сын невиновен, – не дал ему договорить Матвей.

Некоторое время Малкин хлопал глазами, переваривая услышанное, потом обошел стол и встал напротив:

– Признаюсь, даже подумать не мог, что когда-то могу услышать нечто подобное.

– Почему? – сделал вид, будто удивился, Матвей.

– С того момента, как в отношении моего сына началась эта травля, я временно прекратил участие в судебных разбирательствах. – Малкин показал на стоящий у стола стул, дождался, когда Матвей сядет, и вернулся на свое место. – Вы знаете, что он пока проходит в качестве свидетеля, и это всех бесит.

– Надо полагать – сын судьи, – соглашаясь с ним, кивнул Матвей.

– На фоне того, что творится в стране, это закономерно, – грустно вздохнул Малкин. – Родственники депутата, мэра, председателя Центризбиркома или нефтяного магната тут же признаются людьми виновными в любом совершенном рядом с ними

преступлении.

– Согласитесь, нет дыма без огня.

– Согласен, – тусклым голосом произнес судья. – Что вы хотели мне сообщить?

– Я знаю, кто сбил Адоратскую, и могу с уверенностью сказать, что все это было заранее спланированной акцией.

– Кто стоит за всем этим? – замер в ожидании ответа Малкин.

– Вам известен такой человек, как Желдин?

– Федор Федорович, – переменился в лице Малкин. – Но почему?

– Вы просто оказались инструментом в очень запутанной игре. Как я понял, Желдин, он же Шрек, выполняя чей-то заказ, пытается вынудить уехать за рубеж мужа Адоратской. По моим данным, он известный ученый, который работает на оборонку.

– Так, – задумчиво протянул Малкин. – И где сейчас этот Адоратский?

– Зачем он вам? – насторожился Матвей. – Решать вашу проблему через него бесполезно.

– Пусть он скажет, кому интересна его персона, – пояснил свое желание увидеть конструктора Малкин.

«А ты еще и тупой!» – с досадой подумал Матвей, а вслух спросил:

– Откуда ему знать?

– Вы же только что сами об этом сказали! – воскликнул Малкин.

– Сказал, – подтвердил Матвей. – Но сам Адоратский об этом не знает!

– Как это? – удивленно захлопал глазами судья.

– Все делается таким образом, чтобы, не найдя здесь правды и оказавшись с безнадежно больной для российской медицины женой на руках, он сам обратился за помощью, – объяснил Матвей.

– К кому?

– У-уу! – протянул Матвей. – Как все запущено!

– Молодой человек, зачем вы морочите мне голову? – неожиданно возмутился Малкин.

– Судя по тому, с каким трудом до вас доходит то, о чем я говорю, морочить там как раз нечего! – выпалил Матвей.

– Как вы смеете?! – взревел Малкин. – В каталажку захотели?

Матвей почувствовал, что сзади него открылись двери, и встал. Нет, садиться сейчас, даже за административное правонарушение, не входило в его планы. Так дело дойдет и до Марты. Он шагнул в сторону, одновременно восстанавливая в памяти расположение коридоров, лестниц, переходов здания суда. Какие двери ведут в кабинеты и помещения, окна которых выходят на козырек или на противоположную фасаду сторону. В его голове в разных ракурсах развернулся весь четырехэтажный комплекс. Матвею понадобились доли секунд, чтобы разместить в нем схемы эвакуации на случай пожара, которые он видел по пути сюда. Сразу за кабинетом Малкина комната для конвоя, а дальше – один из четырех залов. Нет, отход в том направлении обречен, вспомнив решетки на окнах, сделал он вывод и, кожей почувствовав, что сзади к нему приблизились уже на расстояние вытянутой руки, развернулся. Перед ним стоял щуплый паренек в форме судебного пристава. В согнутой на уровне пояса правой руке – резиновая дубинка.

Матвей неожиданно для себя улыбнулся, но смотрел на паренька так, что того до мозга костей пробрал леденящий холод. Он знал это, поскольку даже взгляд приходилось тренировать. Им можно остановить, напугать, ввести противника в замешательство… Вот и сейчас, лишь заглянув в потемневшие от страха зрачки, Матвей просто обезоружил человека.

Тронув пристава за плечо, он убрал его с дороги и вышел.

– Почему вы стоите?! – раздался вопль судьи. – Задержать! Он… Как он прорвался сюда?!