Смертельные игры
Шрифт:
Пайк кивнул, сходил к администратору и снял комнату рядом с моей. Я стоял в дверях и наблюдал, как он вносит зеленый вещевой мешок, какие используют морпехи, и длинный металлический футляр для оружия, похожий на футляр для гитары. Ну чем не бас-гитарист из группы Лу Рида? Устроившись, он вернулся в мою комнату. Было без четверти пять.
— Здесь можно чем-нибудь заняться до семи? — спросил он.
— Нет.
— А место, где прилично кормят?
Я покачал головой. Пайк выглянул в окно, выходящее на парковку, и скрестил на груди
— Ну, в Азии хуже было, — заметил он.
На свете нет ничего лучше дружеской поддержки.
В пять часов мы спустились в бар и выпили пива, затем пообедали в ресторане. Я получил вполне приличную жареную курицу, Пайк заказал чечевичный суп, большую порцию овощного салата и четыре пшеничных тоста с огромным куском сыра «Ярлсберг». Вегетарианец.
Барменша, мечтавшая перебраться в Калифорнию, подсела за наш столик и болтала с нами до тех пор, пока не появились две пары среднего возраста в толстых пальто и ярких рубашках и не заявили, что ей пора возвращаться на рабочее место. Есть они не стали. Они пили.
Через некоторое время мы взяли четыре бутылки пива, отправились в мою комнату и стали смотреть по телевизору нью-йоркские новости. Согласно прогнозу погоды, в течение следующих дней небо будет проясняться, но потом из Канады придет новый холодный фронт и принесет с собой осадки в виде снега. Репортажи мне понравились, а вот в новостях говорилось в основном о метро и забастовках в городе, о местных знаменитостях и прочих чисто нью-йоркских делах. Они показались мне какими-то чужими и пустыми.
Где-то в середине обзора новостей комментатор с квадратной челюстью, грубым лицом и прищуренными глазами сообщил, что федеральные исследования показали, что в бассейне Лос-Анджелеса самый грязный воздух в стране. Он ухмылялся, когда говорил это. Чернокожая женщина-комментатор, сидевшая рядом с ним, тоже ухмылялась, когда рассказывала, что у жителей Лос-Анджелеса машины гораздо больше, чем у жителей остальных городов Америки. Ее приятель с квадратной челюстью стал ухмыляться еще пуще и заявил, что в Лос-Анджелесе не было бы такого ужасного смога, если бы там построили метро на берегу. Тут все принялись дружно веселиться. Особенно синоптики.
— Задницы вонючие, — сказал Джо Пайк.
Я выключил телевизор.
Было без десяти шесть.
Мы сидели и смотрели в никуда, разговаривать особо не хотелось, а потом Джо Пайк ушел к себе в номер. Через некоторое время я услышал шум воды. Тогда я разделся, сделал несколько упражнений из йоги и растяжек, чтобы согреться, затем перешел к «кобре», «саранче» и «колесу», но никак не мог сосредоточиться. Тогда я решил поотжиматься и покачать пресс — с тем же успехом. Я постоянно сбивался со счета. В конце концов я поднялся с пола, позвонил в Нью-Йорк в студию новостей и сказал женщине-оператору, что хочу поговорить с комментатором, у которого квадратная челюсть. Когда она спросила меня о чем, я ответил, что собираюсь сообщить ему, что он хрен вонючий. Она почему-то отказалась меня с ним соединить.
Пайк оставался у себя, я у себя, а в двадцать минут восьмого мы сели в мой «таурус» и поехали к Карен Ллойд.
Крутые парни вроде меня никогда не скучают по дому.
Глава 18
Воздух был холодным и бодрящим, а небо стало бархатно-черным, когда мы припарковались возле дома Карен Ллойд и направились к двери. Я позвонил, и она нас впустила. Увидев Джо Пайка, Карен сказала:
— Ой!
— Карен Ллойд, — вежливо произнес я, — это Джо Пайк. Джо, это Карен Ллойд. Джо — мой партнер. Он совладелец нашего агентства.
Наступили сумерки, но Джо был в темных очках.
Пайк ответил, что рад познакомиться. Карен немного смутилась, но кивнула. Еще один человек без спроса вошел в ее жизнь.
Мы втроем проследовали в гостиную. На столе лежал большой конверт из манильской бумаги, рядом стоял бокал с белым вином. Вина осталось лишь на донышке.
— А где Тоби? — поинтересовался я.
— У себя в комнате, делает домашнее задание. Я сказала ему, что ко мне придут люди и мне нужно будет поработать. У него включено радио. Он нас не услышит.
— Хорошо.
Карен взяла конверт, протянула мне и забрала бокал.
— Вот то, что было у меня в компьютере.
— Хорошо.
Мы с Пайком сняли куртки. Карен посмотрела на Пайка и не сумела сдержать удивленного восклицания.
Во Вьетнаме Пайк сделал себе татуировку: две красные стрелы на дельтовидных мышцах. Стрелы направлены вверх и напоминают знаки, которые ставят на реактивных двигателях, соплах ракет и других опасных штуках. Пайк остался в фуфайке без рукавов, и татуировки выделялись так, словно ему под кожу поместили две неоновые лампы. Карен даже отвернулась, чтобы не показаться слишком любопытной. Люди часто так делают.
Бело-рыжая кошка появилась из коридора, подошла к Пайку и потерлась о его ноги. Пайк наклонился и погладил ее. Кошка начала урчать.
— Вы любите кошек, мистер Пайк?
Пайк кивнул.
— Его зовут Тиггер, — объяснила Карен.
Пайк кивнул, потом встал и направился в кухню.
— Простите, но ванная комната в другом месте.
Пайк прошел в дверь не оборачиваясь.
— Ему не нужна ванная комната, — сказал я. — Он хочет посмотреть, как еще можно попасть в ваш дом и где могут прятаться те, кто уже здесь.
Карен заморгала.
— У него много дурных привычек. И это одна из них.
Задняя дверь распахнулась, и Пайк вышел на улицу. Карен подошла к окну и попыталась рассмотреть Пайка, но ей ничего не удалось увидеть — мешал свет. Никому это не удается.
— Какой странный человек.
— Возможно, но он из тех, кого лучше иметь на своей стороне. Он никогда не станет вам лгать и пойдет до конца.
Она с сомнением на меня посмотрела:
— Он давно ваш партнер?