Смертельные инвестиции
Шрифт:
Гунарстранна кашлянул.
– Ну ладно, так и быть, заходите! Но я вас предупредила. Я ничего не знаю.
Она побрела вперед. Фрёлик подумал, что такие фигуры бывают у борцов сумо. На мощной шее сидела маленькая головка с коротко стриженными рыжеватыми сальными волосами. И дышала старуха шумно и ритмично – тоже как борец. Опустившись в кресло, она снова зевнула во весь рот и щелкнула зубами.
– А-а-ах… Господи, прости! – Она придвинула к себе цветастый термос.
Франк покачал головой.
Воздух у нее в квартире был спертый, как будто стены под обоями поросли мхом. Пахло старостью. Обои голубые, с невыразительными голубыми цветочками. Стены украшают фотографии и вышивки в круглых рамках. На почетном месте – портрет хозяйки в молодости; на каждой руке у нее по ребенку. Широко улыбается… Тогда протезы были еще новыми.
– Повторяю, я ничего не знаю! – От волнения она снова лязгнула зубами.
Гунарстранна отпил кофе.
– Когда вы его нашли?
– Сегодня утром.
– В котором часу?
– В половине девятого. После утренней службы по радио.
Гунарстранна медленно кивнул. Элизе Энгебрегтсен снова вздохнула и пробормотала:
– Господи, прости!
– Представляю, как вы испугались, – сочувственно сказал Гунарстранна.
– Я уже говорила тому нахалу с пистолетом, что ничего не знаю!
– Какому нахалу с пистолетом? – удивился Франк. – Ах, наверное, вы имеете в виду Кампенхёуга!
Гунарстранна кивнул.
– По его словам, вы видели, как Сигур Клавестад вчера вечером выходил на улицу!
Элизе Энгебрегтсен вздохнула, почесала плечо.
– Все верно, так и было. Он куда-то ходил!
– Когда?
– В четыре утра.
– И вы точно запомнили время?
Она энергично затрясла головой, жидкая челка упала на лицо.
– Мне не спалось… У меня бессонница, поэтому я хорошо слышала, как он сбегал вниз по лестнице!
– Он сбегал по лестнице?
– Да, в первый раз – с грохотом.
– Значит, он сбежал по лестнице вниз, а потом снова поднялся?
Элизе Энгебрегтсен вздохнула и кивнула.
– Почему вы решили, что это был ваш сосед?
Она пожала плечами:
– Просто так подумала.
– Значит, до конца вы не уверены?
– Говорю вам, я ничего не знаю! – Она обхватила себя руками, стала растирать предплечья.
– Но ведь вы почему-то решили, что по лестнице с грохотом сбегал именно Клавестад!
– Да, он обычно сильно шумит и грохочет.
– Такое уже случалось раньше?
Она снова кивнула.
– Значит, он сначала спустился, а потом снова поднялся?
Кивок.
– Наверх он тоже бежал?
– Нет, я ничего не слышала, пока он не вышел из дома.
– Значит, во второй раз он спускался тихо?
Кивок.
– Сколько прошло времени между тем, как он спустился в первый и во второй раз?
– Минут десять, может, пятнадцать.
– Вы видели, как он выходил из дому?
– Да.
– Как? Вы видели его лицо?
– Я поняла, что это он.
– Но лица его не видели?
– Я видела его со спины. Но куртка и фигура точно его!
– И все-таки вы, возможно, видели кого-то другого?
– Это был он! – Элизе Энгебрегтсен рассердилась, поджала губы, на переносице залегла глубокая складка.
Гунарстранна кивнул, отпил еще кофе.
– А утром вы попытались выйти из квартиры… зачем, кстати?
– Чтобы выкинуть мусор!
– И что же?
– Я не смогла открыть дверь.
– Вы не смогли открыть дверь?
– Да.
Гунарстранна терпеливо ждал.
– Мне удалось чуть-чуть приоткрыть ее. – Элизе передернуло. Она снова почесалась. – Совсем чуть-чуть!
Гунарстранна терпеливо ждал. Он видел, что хозяйке очень не по себе. Глаза у нее забегали.
– И тогда я увидела руку… совсем белую!
– Руку, да… – Гунарстранна кивнул, не сводя с нее взгляда; из нее приходилось вытягивать каждое слово, как из ребенка. Теперь она чесалась не переставая.
– А на полу…
– Да, на полу…
– На полу кровь…
– Кровь, да, рука и кровь…
– И тогда я посмотрела в щель и увидела на полу мертвеца… Вот!
Гунарстранна сел поудобнее.
– Он перегораживал вам путь? То есть его тело лежало поперек вашей двери?
Элизе кивнула.
– А теперь закройте глаза, – приказал инспектор. Элизе повиновалась. – И попытайтесь представить Клавестада в тот миг, когда он вчера выходил. – Она кивнула. – Видите его лицо?
– Нет.
– А фигуру его видите?
– Да.
Гунарстранна встал. Посмотрел вниз. Перед ним лежал серый, скучный газон.
– Он шел по улице?
– Да, на юг.
– Не открывайте глаз, фру Энгебрегтсен. Вы видите, как он идет по дороге. Видите его фигуру в свете уличных фонарей. На нем длинное черное пальто, так?
– Да, вот именно, черное пальто. Да, да!
– А волосы? Какая у него была прическа?
– Не знаю.
– Почему?
– Я не видела.
– Он не оборачивался?
– Нет. Потом я отошла от окна и легла в постель.
Она широко раскрыла глаза и застыла.
Гунарстранна с серьезным видом смотрел ей в лицо.