Шрифт:
Папуасы хотят жить
Мягкий, легкий бриз обдавал его со всех сторон, лаская кожу. Лежа на удобном кресле, он смотрел на окружавшую его действительность. Песок, коричневый как кора дерева, подмачивался широким и безбрежным океаном.
– Господи, как же тут прекрасно! – проговорил он вслух и по привычке оглянулся. Вокруг никого не было. Он испугался, что если кто-то услышит его слова, то обязательно нарушит эту первозданную и чистую красоту природы, которую он беззаботно наблюдал. Это отличительное свойство людей – нарушать то, что прекрасно без них. Он сам нарушал эту красоту своей одряхлевшей и потрепанной одеждой. Он встал, быстро разделся и поднял руки к небу. Полная свобода
– Да ты издеваешься! – от гнева прокричал он, обращаясь к человеку с аппаратом. – Я хочу побыть один!
Он вскочил со своего места и рванул от репортера вдоль берега, голый, в чем мать родила. На одежду было наплевать. Он почувствовал себя каким-то невиданным охотником каменного века, папуасом джунглей сознания, убегающим от опасности быть раздавленным общественным монстром. Он резко свернул влево и побежал и даже прыгнул в пучину водных скоплений, лишь бы укрыться от навязчивого синтетического глаза камеры. Он прилагал все свои силы, разгребая океанские волны и удалялся все дальше от берега. Обернувшись, он заметил, что репортер был уже не один – с ним было еще несколько журналистов с ручками и блокнотами, которые достали из прибрежных кустов надувную лодку и легкие весла. Они стремительно запрыгнули в нее и начали грести в его сторону, словно сбежали из психушки для писак, не написавших в своей жизни ничего, кроме "я больная лошадь на склоне той скалы". Он решил действовать нестандартно, насколько это было возможно в данной ситуации и нырнул вниз, ко дну. Странно, но воздуха ему не нужно было. Он поплыл перпендикулярно плоскости дна и совершил остановку возле морских водорослей. Ухватившись за них, чтобы не всплыть на поверхность, он стал наблюдать за приближающейся лодкой с журналистами.
Внезапно он почувствовал острую боль в печени – какой-то мудак-аквалангист, держащий собственный блог в Интернете, проткнул его планшетом и из него потек поток слов и фраз.
– Собака малиновая, я тебе борща наварю в пепельнице, клавиатурный мастурбатор!
От боли он съежился и очнулся в собственной ванне, держа в руке бутылку недопитого виски. На полу валялись окурки и недокурки, не долетевшие до пепельницы. По телеку, стоящему на старом табурете тут же, шла какая-то ночная порнуха. Он переключил канал водонепроницаемым пультом и очутился в криминальном подпольном казино.
– Ваша ставка, сэр? – спросил усатый крупье у него.
– Семнадцать черное, – ответил он быстро и кинул две тысячи фишками на зеленое сукно. К столику подошла блондинка в бордовом вечернем платье. В ее руке был стакан с виски.
– Держи, Джордж, или мне лучше называть тебя Сахарным Пони? – спросила она с нескрываемой улыбкой на лице, протягивая стакан.
– Сейчас я переключу канал и оттдеру тебя так, что будет уже не важно, как меня зовут, – ответил Джордж и отхлебнул горький обжигающий напиток из стакана. Несколько капель попало на его черный как смоль смокинг. Он отряхнул капли и поставил стакан на стол.
– Семнадцать красное! – объявил крупье и тут же улыбнулся. Джордж не понял шутки. Он запрыгнул на стол и вмазал с ноги по усатой роже. Они не смеют менять правила. Он здесь хозяин. В конце концов, он купил это казино неделю назад, а оно до сих пор барахлит. Он нажал на кнопку и выключил маленький черный ящик. Закурив очередную вонючую сигарету, он пустил пару колец дыма в воздух. Как же приятно находится в ванной, которая наполнена жидкостью. Ты словно эмбрион, еще не родившийся человек. Сам формируешь свое собственное. Дверь в ванную комнату с шумом была выбита и к нему, голому до костей вошел полисмен в униформе. Направляя на него пистолет, он дрожал. Это было видно по его ушам, которые то и дело бились о его каску. Да, в Англии полисмены носят каски. Он потушил сигарету.
– Да сраные вы ублюдки, – медленно проговорил он, наращивая тон с каждым словом, – дадите ли вы мне отдохнуть спокойно в одиночестве!
В комнату ворвались еще несколько полисменов, все держали наготове винтовки и целились в него.
– Сэр, покажите ваши руки…
– … или получишь пулю в брюхо! – не выдержал один из полисменов, стоящих сзади. Злость так и сочилась из него на пол. Он обделался от вида того, кто лежал в ванной.
Он взял в руки пульт и попробовал выключить полисменов, но ничего не вышло. Он нажал еще несколько раз на кнопку. Полисмены стояли там же.
– Сэр, вы обвиняетесь в убийстве и изнасиловании пятнадцати куриц! Поднимите ваши руки, или мы вынуждены будем применить силу!
Он все еще пытался нажимать на кнопки пульта. Это было бесполезно. Полисмены начали медленно подходить к ванной. Он схватил бутылку с недопитым виски и швырнул в жирное лицо первого полисмена. Каска выдала искры и разбилась от удара. Наступила тишина и только редкое шипение выводило его из себя.
– И что за долбаебы составляют ночные программы на каналах! Так и с ума сойти недолго.
Он вылез из ванны, накинул на себя большое махровое полотенце и пошел на кухню, перешагивая по пути осколки разбитого телевизора.
Смертельные уловки людей
– Я должен это сделать! Должен, мать твою! – в гневе Уилл разбил зеркало на кучу мелких осколков. Что за черт в нем поселился? Какого хрена ему понадобилось вдруг запереться в черном темном безоконном подвале? Он просто чувствовал, что только так сможет ответить на все вопросы его причудливого и кривого бытия, начавшего разрушать его после развода. Хорошо хотя бы он смог оставить себе дом. Есть где спрятаться от назойливых взглядов соседей, которые частенько то и дело становились свидетелями их скандалов, порой доходивших до разбиения стульев об дерево и метанием тарелок в прохожих.
Уилл схватил матрас с кровати и начал тащить его по лестнице в подвал. Должен он хоть на чем-то спать.
– Так, что мне нужно еще? Что мне нужно!? – он опрокинул цветочный горшок, полный земли, но без цветов, на паркетный пол. – А, пропади оно все!
Он зашел в подвал и закрыл его на ключ изнутри. Ключ тут же отправился вниз по трубе, выпиравшей из пола неизвестно по какой причине. Назад путь был отрезан. Все инструменты и весь хлам из подвала были выброшены прямо на дорогу перед гаражом. Здесь – только голые стены и ничего, кроме торчащей из пола обрезчины железа, свитого по окружности. Нет еды, нет воды, нет унитаза или даже ведра для того, чтобы помочиться. Он сможет выбраться отсюда только в случае полного просветления. Или если обретет навык телепортации, что тоже неплохо.
Он ходил из стороны в сторону, не зная, чем себя занять. Делать было решительно нечего. Это начало надоедать. Он просунул руку в трубу. Но его рука была всего лишь метр длиной. Это реальность. Ключ не достать. Можно попытаться вырыть подкоп под трубу зубами, но сколько придется рыть? И как он будет потом жить без зубов? Где взять новые, белоснежные зубы? У стоматолога. Очевидность этого факта не подвергалась сомнению. Каким же образом ему добраться до стоматолога, если дверь заперта?
– Стоматолог! Ты мне нужен здесь и сейчас! – прокричал Уилл. Этот крик помог ему разрядится. Он почувствовал себя лучше. Словно он был не одинок. Зачем ему лопата если есть зубы? Хорошо что он не выкинул зубы. Зубами можно сказать. Стоп, разве я говорю зубами?