Смертельные враги
Шрифт:
– Его Святейшество поручил мне объявить вам, что принцесса Фауста жива... жива и свободна.
Шевалье чуть заметно вздрогнул, но тотчас взял себя в руки:
– Смотрите-ка! Госпожа Фауста жива!.. Ну что же, рад за нее... Однако почему эта новость может заинтересовать меня?
– Простите, сударь? – вырвалось у пораженного герцога Понте-Маджоре.
– Я говорю: какое мне дело до того, что госпожа Фауста жива? – повторил шевалье с таким простодушно удивленным видом, что Понте-Маджоре еле слышно пробормотал:
– О! Но... неужели он ее не любит?.. Тогда это все меняет!
Пардальян продолжал:
– А где принцесса Фауста находится сейчас?
– Принцесса находится по дороге в Испанию.
– Испания, – вслух размышлял Пардальян, – страна инквизиции!.. Мрачный гений Фаусты неизбежно должен был обратиться к этому орудию деспотизма... да, это было неизбежно!
– Принцесса везет Его Католическому Величеству документ, который обеспечивает Филиппу Испанскому французский трон.
– Французский трон?.. Проклятье! И что же это за документ, скажите на милость, чтобы отдать вот так, ни за что ни про что, целую страну?
– Заявление покойного короля Генриха III, признающего Филиппа II своим единственным наследником.
Мгновение Пардальян оставался погруженным в глубокую задумчивость, а затем поднял голову – на лице его играла насмешливая улыбка:
– И это все, что вы имеете мне сообщить от имени Его Святейшества?
– Это все, сударь.
– В таком случае соблаговолите извинить, но Его Величество король Генрих, как вы знаете, ждет меня... Прощу вас передать Его Святейшеству мою признательность за драгоценные сведения, которые он мне сообщил, а сами примите благодарность вашего покорного слуги.
Генрих IV встретил сообщение герцога Понте-Маджоре с чисто королевской невозмутимостью, но на самом деле удар оказался ужасным, и Беарнец в тот же миг увидел зловещие последствия, которые он мог иметь для Франции.
Он тотчас же созвал на тайный совет тех из своих верных людей, кто оказался поблизости, и когда Пардальяна провели к королю, он обнаружил возле Генриха Рони, дю Бартаса, Санси и Агриппу д'Обинье, срочно откликнувшихся на призыв государя.
Как только шевалье сел, король, только его и ждавший, кратко пересказал свою беседу с Понте-Маджоре и зачитал копию документа, которую Сикст V велел ему передать.
Пардальян, уже знавший в чем дело, и бровью не повел. Но четыре советника пережили мгновение невыразимого потрясения, а за ним последовал настоящий взрыв:
– Надо его уничтожить!!!
И только Пардальян ничего не сказал. Король не спускал с него глаз:
– А ваше мнение, господин де Пардальян?
– Я скажу то же, что и все остальные: надо завладеть этим пергаментом или же на ваших надеждах можно поставить крест, – холодно ответил Пардальян.
Король одобрительно кивнул и, пристально глядя на шевалье, словно желая подсказать ему желаемый ответ, прошептал:
– Кто же тот человек – настолько сильный и мужественный, насколько и хитроумный, – который сможет справиться с этим делом?
Рони, Санси, дю Бартас, д'Обинье – все как один, словно заранее сговорившись, повернулись к Пардальяну. И эта безмолвная дань уважения таких выдающихся людей, не раз блистательно доказавших свою доблесть в войне или в интриге, эта дань уважения была столь непосредственной и искренней, что шевалье почувствовал легкое волнение. Но он сдержался и ответил с присущей ему замечательной безыскусностью:
– Значит, им буду я.
– Так вы согласны? Ах, шевалье, – воскликнул Беарнец, – если когда-нибудь я стану королем... настоящим королем Франции... именно вам я буду обязан своей короной!
– Вы ничем не будете мне обязаны, сир... И Пардальян добавил со странной улыбкой:
– Видите ли, госпожа Фауста – моя старинная знакомая, и я бы не отказался перекинуться с ней парой слов... Я постараюсь сделать так, чтобы этот документ никогда не попал в руки Его Католического Величества... Что до способов, какими я стану этого добиваться...
– Сударь, – живо прервал его король, – это касается только вас... Вы получите все необходимые полномочия.
Пардальян удовлетворенно улыбнулся.
После минутного размышления король сказал:
– Чтобы облегчить, насколько возможно, выполнение этой тайной миссии, которая должна во что бы то ни стало оказаться успешной, вам следует действовать под прикрытием другой миссии, на сей раз – официальной. Поэтому вы направляетесь к королю Филиппу Испанскому, дабы потребовать от него вывести войска, размещенные им в Париже.
И повернувшись к секретарю, король приказал:
– Рюзе, подготовьте письма, аккредитующие шевалье де Пардальяна в качестве нашего чрезвычайного посланника при Его Величестве Филиппе Испанском.
Пардальян же тем временем размышлял с печалью и покорностью судьбе: «Положительно, мне на роду написано умереть в шкуре дипломата!.. Что бы сказал мой достопочтенный батюшка, если бы, восстав из гроба, увидел собственного сына, вознесенного в ранг чрезвычайного посланника?»
При этой мысли ироническая улыбка чуть тронула его губы.
– Ну, и скольких же людей вы желаете получить в свое распоряжение? – продолжил король.
– Людей?.. Но для чего, сир?.. – произнес Пардальян со своим обычным простодушно-удивленным видом.
– Как для чего? – воскликнул пораженный король. – Не собираетесь же вы предпринять такое путешествие в одиночку? Не собираетесь же вы самолично бороться с испанским королем и его инквизицией?.. Не собираетесь же вы, наконец, в единоборстве оспаривать у Филиппа французскую корону, чтобы отдать се мне?