Смертельный гамбит

Форстен Уильям P.

– Ну, что еще ты задумал?
– спросила она.

– Мне в голову пришла одна мысль. Я знаю, что твой сентиментальный дядюшка ставит честь и семейные узы превыше всего.

Пораженная внезапной догадкой, Тия почувствовала холодную дрожь.

– Послушай, дорогой, - сказала она поспешно, - мы способны как-нибудь договориться и между собой. В конце концов, ты сам говорил, что я лучшая любовница из всех, что у тебя когда-либо были.

– В прошлом, моя милая, в прошлом, - произнес Габлона, погрозив ей пальцем.
– Мне интересно, что ответит Элдин, если я предложу

ему встретиться со мной и обменять тебя…

– На кого?
– прошептала Тия, заранее зная ответ.

– На себя самого.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

– Это чистое безумие!
– прошипел Оиси.

Элдин посмотрел на самурая и покачал головой.

– Мне нет до нее никакого дела, - решительно заявил самурай.
– Я отвечаю только за тебя.

– А я отвечаю за нее. Неужели на моем месте ты поступил бы по-другому?

– На твоем месте я напомнил бы тем, кто мне служит, об обязательствах перед членами своего клана.

Элдин опустил ладонь на плечо самурая. Слабая улыбка тронула губы Оиси, и он опустил голову, признав поражение в споре.

– Твои люди на месте?
– спросил Элдин.

– Не беспокойся, мы вытащим тебя из этой переделки, - заверил его Оиси.

– Я надеюсь, - произнес Элдин.

Он уже направился дальше по улице, но тут чья-то рука легла ему на плечо. Обернувшись, он увидел перед собой глаза Мари.

– Нам пришло время расстаться,- прошептал Элдин.

Женщина подалась вперед, и тут Элдин заметил, что ее волосы вымыты и уложены, в воздухе чувствуется слабый запах лаванды. Она встретилась с ним взглядом, и в первый раз Элдин признался себе, что его тянет к ней. До сих пор она была для него просто Мари, всегда готовой ответить колкостью всякому, кто к ней приблизится, и даже гафы-берсеркеры научились относиться к ней с уважением. Но теперь Элдин видел, что под внешней грубой оболочкой скрывается легко ранимая душа. Было очевидно, что она сильно переживает за него.

Некоторое время они стояли, храня молчание, и их руки лишь слегка соприкасались. Самураи отступили на несколько шагов, а гафы понимающе закашлялись.

– Береги себя, несчастный идиот, - прошептала Мари.

– И это всё?
– спросил Элдин с иронией.
– Ты умеешь находить нужные слова.

– Ты просто дурак! Она приникла к его груди, и Элдин почувствовал на своей шее легчайший поцелуй, а затем щекочущее прикосновение ее губ к своим.

– Мы вызволим тебя. Я сама расквитаюсь с тем толстым ублюдком, если он посмеет хотя бы пальцем тронуть тебя.

– Какое романтическое прощание!

Элдин рассмеялся, но его смех был немного искусственным.

Мари улыбнулась ему в ответ. Ее глаза блестели от слез, и, сдерживая рыдания, она поспешно отвернулась. С проклятием она оттолкнула одного из неуклюжих гафов. Зергх приблизился к ней, и, дав волю эмоциям, она уронила голову ему на грудь.

– Пора, - прошептал Элдин и, свернув в узкий переулок, направился к двери, расположенной в его дальнем конце. Никогда он не чувствовал себя таким одиноким, как в этот момент.

Пустынная улица была окутана покровом ночного тумана, приглушавшим отдаленные равномерные звуки барабанов Аль-Шиги на площади перед Седой, призывавших правоверных на церемонию открытия фестиваля. Туман оказался их союзником. Выскользнув из таверны, Оиси без особых затруднений избавился от человека в желтом балахоне, следившего за дверью черного хода. Благодаря туману отряд сумел незамеченным проследовать по ночным улицам и снять часового у дома Габлоны.

Предрассветные сумерки будили в Элдине чувство первозданности окружающего мира. Туман присутствовал всюду, и казалось, что вокруг существует только серая пустота, еще не изведавшая солнечного света. На этом фоне удары барабанов становились словно бы осязаемыми, попадая в такт биению его сердца.

Темные силуэты зданий нависали с обеих сторон, и Элдину казалось, что из каждой бойницы за ним следят, решая, стоит ли тратить время на то, чтобы убить одинокого прохожего.

Слева от него была глубокая тень дома, чьи стены уходили к тёмно-серому небу, и Элдин понял, что теперь не воображение подстегивает его затаенный страх. За ним следили. В узком окне промелькнуло чье-то лицо и тут же исчезло.

Может быть, Корбин убьет его прямо сейчас? Элдин почти хотел, чтобы все произошло именно так, прервав его напряжение и страх. Элдин опасался только, что после сорока дней, проведенных на поверхности Дыры, Корбин проникся царящей здесь жестокостью и в таком случае мог предпочесть изощренную технику Шиги обычным способам убийства, практикуемым кохами.

Дверь открылась, его ждали.

Элдин внезапно понял, что если он когда-либо и совершал мужественный поступок, то именно сейчас. Но если он ведёт себя отважно, то почему его сердце бьется столь усиленно, а колени так предательски подгибаются? Внезапно он почувствовал Страх не только перед Корбином и тем, что могло ожидать его за порогом, но и перед более тривиальными проявлениями собственной слабости. Не исключено, что в несколько ближайших секунд он потеряет контроль над мочевым пузырем или просто упадет в обморок.

Надеясь, что плащ, наброшенный им для защиты от утренней прохлады, скроет дрожь в коленях, он приблизился к двери.

Коридор за дверью оказался пугающе пуст. Взяв себя в руки, Элдин решительно переступил через порог.

– Браво, Элдин!
– прозвучал голос из темноты.
– Твоё поведение достойно героя авантюрно-романтического сериала.

Корбин выступил из тени.

– Мужественный дядюшка пришел освободить любимую племянницу из рук грязного негодяя. И в самом деле, браво!

– Я выполнил свою часть условий нашей договоренности.

Несмотря на все усилия, его голос сорвался, и фраза прозвучала как писк испуганного подростка.

– Hy-ну, - произнес Корбин, сделав ему знак следовать за собой во внутренние помещения, - всему свое время. A пока предоставь мне возможность снова стать гостеприимным хозяином для моего старого васбы и бывшей любовницы.

– Отпусти ее немедленно, - потребовал Элдин, стараясь, чтобы его голос звучал решительно, - иначе сделка не состоится.