Смертельный конкур
Шрифт:
Дверца кареты отворилась, и, подтверждая мои предположения, оттуда выпорхнула красивая стройная девушка, одетая в светло-голубое пышное платье с корсетом. Ее блестящие шелковистые волосы были забраны в какую-то сложную прическу, и только непослушный, но явно завитый локон красиво падал на грудь. Голову «принцессы», как я ее назвала про себя, венчала алмазная диадема, в тон которой было подобрано сверкающее ожерелье. Дама подобрала свои многочисленные юбки, подошла к первой лошади и, обернувшись назад, капризно проговорила:
– Я хочу фото с лошадкой, рядом с каретой! Только фон мне совершенно не нравится! Вы же обещали фотосессию в лесу, а тут только поле и эти… эти стойла! – она недовольно махнула рукой в сторону конюшни. Кучер (я его сначала не заметила, разглядывая карету и лошадей) оказался парнем в обычных джинсах и легкой рубашке. На груди его висел фотоаппарат, небольшого размера, но, насколько я могу судить, профессиональный, как раз для фотосессий. Точно, и как я не догадалась! Сейчас ведь модно фотографироваться, любая конюшня готова предоставить фотографа и лошадей, и за кругленькую сумму можно получить красивые снимки верхом или, как в данном случае, в повозке. Ничего удивительного, просто я никак не ожидала, что на ипподроме можно увидеть такое зрелище.
– Так мы и поедем в лес, – спокойно сообщил фотограф. – Сейчас Сашу дождемся, он повезет. Вы не беспокойтесь, все будет в лучшем виде, как вам и обещали. Вы же видели фотографии в Интернете?
– Да, видела! – надула губки барышня. – Если б не видела, пришла бы не сюда, а на частную конюшню, у вас цены побюджетнее. Но там-то красивый лес, с березками! Это фотошоп?
– Нет же, говорю вам! – терпеливо повторил парень. – За территорией ипподрома – поля, где проходят верховые прогулки, и совсем рядом – березовый лес. Подождите еще немного, увидите все своими глазами! Там и с лошадками вас снимем, а если захотите – то верхом!
– Хочу! – заявила спесивая красавица. – Мне нужны хорошие, качественные фото! Я каждый день в Сеть выкладываю, так что будьте добры, постарайтесь! Я вам деньги не просто так плачу!
– Садитесь в карету, там прохладнее, – посоветовал фотограф. – Саша уже идет, он объектив с собой возьмет и светоотражатель.
– Да уж, я совсем запарилась по этой жаре! – пожаловалась любительница селфи. – И почему нельзя было назначить время пораньше? Мне сказали, что все занято, но я сильно сомневаюсь!
И, не дожидаясь ответа, разгневанная особа удалилась в свою карету, всем своим видом выражая оскорбленное негодование. Мне осталось только подивиться железной выдержке фотографа – какое надо иметь самообладание, чтоб выслушивать подобные жалобы. Хотя это его работа – наверняка ему попадается куча таких требовательных клиентов.
Я не стала ждать, когда появится Саша с объективом, надо как-то найти Марину. Посмотреть на фотосессию, конечно, интересно, но я не за тем пришла на ипподром.
Войдя в быташку и убедившись, что там никого нет, я, не теряя времени, установила миниатюрную прослушку на стенку, аккурат за жердью, на которую вешали седла. Мой расчет был прост: седлом «жучок» не собьют, а за перекладиной его не видно. Остальные «жучки» распределю по конюшне.
Я не торопясь взяла свой пакет с сухарями, предусмотрительно оставив в раздевалке сумку, чтобы был повод вернуться. Хорошо, что взяла с собой пакетики чая, кофе и какую-то второпях купленную упаковку печенья – будет повод задержаться в быташке, и никто не посмеет ничего мне сказать. Обед – дело святое, а после тренировки у любого человека должен разыграться аппетит.
У меня в голове уже был готов план моих действий на ипподроме. Пока я зависла на пункте «А» – дождаться Марину Кузнецову. И лучше всего это делать в непосредственной близости от раздевалки и по совместительству – столовой.
Увы, с сухарями я просчиталась: пакет, довольно увесистый, оказался пуст так быстро, что я не успела обойти и половину лошадей. «Ну вы и обжоры!» – искренне изумилась я прожорливости милых созданий. Мало того, в деннике каждой лошади едва ли не стог сена, так еще и каждый посетитель, поди, угощает разными вкусностями. Да, несправедливо вышло – оставшиеся без лакомства животные тут же продемонстрировали свое возмущение и негодование, а некоторые даже стали громко бить копытами. Я растерялась. Надо срочно что-нибудь придумать, а то кто-нибудь услышит шум и выгонит меня как нарушительницу порядка на конюшне…
Я судорожно огляделась вокруг. Не бежать же мне в поисках магазина, дабы загладить свою вину перед несчастными голодающими лошадками, так и Марину упустить можно. Ага, мой внимательный взгляд приметил висящий рядом с выходом черный пакет – может, повезет, найду там сухари или яблоки?
Я открыла мешок и заглянула внутрь. Отлично – похоже, кто-то из девчонок оставил на конюшне угощение в виде оранжевых, аккуратно нарезанных кусочков моркови. Возьму несколько штук, чтоб было незаметно, и скормлю оставшимся лошадям, решила я.
Моя рука щедро зачерпнула овощное лакомство, и, убедившись, что пакет по-прежнему выглядит полным, я направилась к крайнему деннику. Огромный бирюзовый глаз с черным бездонным зрачком требовательно вперился в меня, а весь облик красивой вороной лошади так и говорил: «Ну, что у тебя там? Давай, не видишь, жду с нетерпением!»
Я протянула кусочек моркови, но когда к моей руке приблизился громадный черный нос и показались серые крупные зубы, я немного испугалась и выронила угощение. Конь с недоумением воззрился на меня – «что дразнишься-то?». Я поспешила исправить свой проступок, и следующий кусок не выпускала из рук, чтобы лошадь схватила его и не уронила.
То ли животное, уже наученное горьким опытом, решило действовать наверняка, то ли я сделала что-то не так, а может, мои пальцы оказались похожи на кусочки оранжевой морковки, но в следующий момент я пронзительно взвыла от нестерпимой боли: вместо сладкого овоща конь мертвой хваткой вцепился в фалангу моего среднего пальца. Зубы у лошадей не острые и треугольные, как у хищников, а округлые и тупые, что делает укус их крайне болезненным. При порезе хорошо наточенным ножом человек сразу не замечает травму, а вот если как следует садануть по руке затупившимся предметом, ощущения ждут пренеприятные. Хуже всего было то, что конь не собирался выпускать мой палец из крепкого захвата, явно намереваясь откусить его напрочь. Я орала как потерпевшая, но на лошадь мои вопли не действовали – я чувствовала, как зубы сжимаются все крепче и крепче, а боль становилась все нетерпимее.