Смертельный мир
Шрифт:
– Давай, давай, сначала надень чего-нибудь. К примеру, вот эти джинсы, вон та блузка должна подойти. А я пока поесть что-нибудь приготовлю.
Он взялся за бутылку с мартини, но передумал и открыл коньяк. До половины наполнил два стаканчика, вскрыл коробку дорогущих шоколадных конфет, распечатал несколько упаковок с нарезкой колбасы, ветчины, сыра… Купафка – в джинсах и блузке, но босиком подошла к нему, гладя на все это широко открытыми глазами.
– Вот, выпей, а потом закуси конфеткой, – предложил Сергей. – Коньяк – крепкий, конфетка – сладкая. Давай.
Они чокнулись и выпили. Глядя, как девушку передернуло,
– А что там? – показала она рукой на темное окно.
– Там – улица, город, ночная Москва, огромный мир!
– Я хочу посмотреть.
– Увидишь, Купафочка, все увидишь. Но сейчас у нас есть другие дела.
Они вернулись в комнату с миром за стеной, где на полу стояло десятка два стаканов, бокалов и фужеров, на которые, впрочем, Купафка не обратила внимания. Подойдя к стене, она подозрительно уставилась на мир, в котором родилась и прожила всю свою жизнь. Сергей с интересом наблюдал за выражением ее лица, до тех пор, пака она не посмотрела на него с немым вопросом. Он включил луч и направил его на главную башню Княжьего острова.
– Вот отсюда я перенес тебя в эту комнату. Вот это – Женское царство и крепость Октаэдр. Вот на этот крошечный островок перенес тебя Василий после того, как ты его укусила, и до которого мы так и не доплыли на плоту. Королевский стан, Пентакль, Рубежная крепость… – перечислял он, водя лучом и всматриваясь, не остался ли там кто из людей. – Нейтральный остров…
– А где мосты? – только теперь спросила она.
– Сейчас посмотрим, куда он их подевал, – он взял Купафку под локоть усадил в кресло перед телевизором. – Помнишь, я рассказывал тебе про кино? Вот на этом экране сейчас будет кино о том, что произошло на Нейтральном острове. Сначала ты, конечно, удивишься, но потом привыкнешь.
Он поэкспериментировал с камерой, включая и выключая перемотку и, наконец, включил ее на воспроизведение.
Остров был как на ладони, и мосты пока еще присутствовали. Но вот откуда-то сверху, со стороны стены к западному мосту приблизилась длинная прямая палка и не без труда сковырнула его в воду. Когда то же самое произошло с восточным мостом, Сергей догадался, что брателло воспользовался тростью Максима Николаевича. Он огляделся – трость стояла в углу комнаты.
– Его преосвященство! – схватила мужа за руку Купафка.
Сергей посмотрел на экран, на котором теперь был виден только Пятак Нейтрального острова и кардинал Манай в растерянности озирающийся по сторонам. Внезапно рядом с ним возник еще один человек – боец лесного королевства, Сергею не знакомый. Секунду-другую перенесенные на остров непонимающе смотрели друг на друга, потом боец выхватил нож и бросился на Его преосвященство. На экране было отчетливо видно, как Манай что-то кричит, пытаясь защититься руками, а боец сначала полоснул его по подставленной ладони, потом пырнул ножом в живот и отскочил в строну, изготовившись для атаки на нового противника, которым оказался появившийся на Пятаке барон Волленвейдер с обнаженной шпагой в руках.
Чем закончилась их схватка, и состоялась ли она вообще, осталось неизвестным, потому что картинка на экране сменилась. Сергей с Купафкой увидели на поляне короля Гурлия, бок о бок с графом Винсепто и еще каким-то
Новая картинка. Сразу узнаваемое место – площадка перед трапезными палатами Княжьего острова. И на ней – ожесточенно размахивают шпагами два лютых врага: Клюгк и Ушац. Лицо разбойника Ушаца в крови – все-таки из арбалета он стрелял гораздо лучше, чем дрался на шпагах, и в дуэли против бывшего капитана шансы его казались никакими. Вот Клюгк сделал ложный выпад, на который Ушац опрометчиво отреагировал, оставив незащищенным бок. Еще один выпад и… шпага Клюгка пронзила пустое место. Вслед за Ушацем исчез и сам Клюгк, а картинка переместилась на главную башню, и изображение приблизилось.
Только что на башне было три человека, в следующее мгновение осталось два.
– Угла! – ткнула пальцем в экран Купафка.
– И – ты, – добавил Сергей.
– Ой…
Девушки на башне в панике вцепились друг в друга, и тут же невидимая сила приподняла их, встряхнула, и Угла исчезла, а Купафка упала на пол и осталась лежать, рыдая.
– Сволочь, – проскрипел зубами Сергей. – Я его уничтожу.
– Брателлу? – спросила Купафка, не отрывая взгляда от экрана.
– Сначала – брателлу, – Сергей бросил взгляд на стоявший отдельно от других стакан. – Потом – этот проклятый прибор.
– Сестра! – закричала Купафка.
На экране вновь был Нейтральный остров, самая его вершина, на которой царица Скорпа отчаянно дралась с бывшим маркизом Сизым, только вчера, ставшим ее мужем. Одной рукой она вцепилась ему в волосы, другой пыталась выцарапать глаза. Сизый – гораздо более ловкий и сильный, оторвал-таки ее руку от своей головы вместе с клоком волос и с гримасой ярости на лице подтащил упирающуюся жену к краю обрыва и спихнул вниз.
Камера проследила ее быстрое падение, и Сергей с Купафкой увидели, как сразу после приводнения, царица исчезла в пасти вынырнувшей из глубины рыбины. И тут же еще одна, а, возможно, и та же самая рыбина проглотила другого, упавшего в воду человека. Изображение вернулось на вершину скалы, на которой вместо Сизого, потрясая окровавленной шпагой, стоял маркиз Цинизм.
Рыдающая Купафка уткнулась лицом в колени – смотреть «кино» и что-то говорить у нее больше не сталось сил. Сергей обратил внимание на «время» в углу экрана – бойню на Нейтральном острове Василий устроил почти сразу после переговоров с ним по мобильнику. Сразу после того, как пообещал никого в мире за стеной не трогать!
Меж тем на экране телевизора одна картина сменяла другую: вот щупленький Мося, прикрывая державшегося за голову Кургузого, отбивается от наседавшего на него барона Ольшана; вот лейтенант Галлузо, потерявший шпагу бежит по направлению к Восточному мосту, обнаружив, что никакого моста нет, останавливается на обрыве и тут же пущенная кем-то стрела вонзается ему между лопаток; вот принцесса Истома пытается поднять на ноги раненого парня, лицо которого сначала показалось Сергею смутно знакомо, но только когда картинка поменялась, он догадался, что это был Шмел, которого остальные разбойники Тусклого леса считали погибшим…