Смертельный выстрел
Шрифт:
— Доверяю, — ответил убийца, вздохнув с облегчением.
— Прекрасно, мы поняли, значит, друг друга. Идем, однако, ко мне в комнату, мы будем там в полной безопасности и можем поговорить откровенно, не опасаясь, что нас подслушают.
Дерк принял это предложение, походившее скорей на приказание. Человек этот держал его теперь в своей власти: от него зависело, предать его в руки правосудия и отправить в тюрьму или же нет.
Войдя к себе в комнату, Борласс предложил стул своему гостю, а сам сел на другой.
— Я предложил вам, Квантрель, сделаться одним из наших… Я желаю вам добра. Вы спросили
— Да, спросил, — ответил Дерк.
— Это значит, — продолжал Борласс, отпивая глоток из своего стакана, — что я и другие, с которыми вы пили, все мы товарищи. Компания веселая, сами изволили видеть, То, что произошло сегодня, ничто в сравнении с тем, как мы проводим время в прериях Техаса… Мы живем в Техасе.
— Могу я спросить, мистер Борласс, чем вы занимаетесь?
— Можете. Мы занимаемся большей частью ловлей лошадей, мустангов, как их называют, и объезжаем их для продажи. Нас зовут мустангерами. Свободное от занятий время мы проводим в городах Техаса… тех, что на Рио-Гранде, где много мексиканок. Мы частенько проводим время среди мексиканских девушек, могу уверить вас. Верите вы Джиму Борлассу на слово?
— У меня нет причин сомневаться в нем.
— Нечего, следовательно, и говорить больше, не так ли? Я знаю, Квантрель, вы влюблены в красивое личико с черными глазами. Таких вы много найдете и среди мексиканских сеньор. Достаточно будет с вас, чтобы забыть ту пару глаз, что смотрели на вас с веранды отеля.
— Смотрели на меня? — воскликнул Дерк с некоторой тревогой.
— Да, смотрели, прямо на вас, и тем же взглядом, из-за которого вы убили Чарльза Кленси.
— Вы думаете, она видела меня? — спросил убийца.
— Думаю! Я уверен в этом. Видела и узнала вас. Она сразу отскочила назад. Разве вы этого не заметили?
— Нет, — ответил Дерк.
— Послушайте моего совета и поезжайте с нами в Техас. Мексиканские девушки заставят вас забыть мисс Армстронг. После первого фанданго она будет ничто для вас, верьте мне!
— Никогда! — воскликнул Дерк со всей пылкостью своей страстной натуры.
— Вот каково ваше решение, — сказал Борласс. — Вы не хотите выпускать из виду вашей милой и предпочитаете жить здесь. Так же верно, как то, что вы сидите здесь, завтра утром, до завтрака еще, весь город Нечиточес поднимется в поисках вас.
Дерк вскочил со стула.
— Больше хладнокровия, Квантрель! — посоветовал Борласс. — Незачем так волноваться из-за моих слов. Опасности пока нет никакой. Опасность наступит для вас, если вы, спустя восемь часов, все еще будете на этом стуле и в этой комнате. Скажу вам откровенно, что у Джима Борласса есть также причины, чтобы удрать поскорее из таверны, да и у некоторых из товарищей, с которыми мы пили. Мы должны выехать отсюда за добрый час до восхода солнца. Последуйте совету друга и поезжайте с нами. Согласны?
Дерк не мог сразу дать утвердительный ответ. Любовь к Елене Армстронг, дикая, безумная, овладела всем его существом. Она, эта любовь, почти в той же мере, как и надежда избежать наказания за преступление, заставила его бежать так далеко. Борласс догадывался о причине его колебания, но знал также, что достаточно будет нескольких слов, чтобы окончательно решить этот вопрос.
— Если вы решили держаться за передник мисс Армстронг, то вам для
— То есть как это, мистер Борласс?.. — с удивлением спросил Дерк. — Что вы хотите сказать?
— Вы и сами должны знать… такой человек, как вы, Квантрель! Вы говорите, что никогда не забудете старшей из двух девушек. Хорошо, в свою очередь скажу, что и я, Джим Борласс, никогда не забуду младшей. Я думал, что такое нежное чувство не для меня… после всего, что мне пришлось пережить в свое время. Но она завладела мною… ее голубые глаза… Пусть меня повесят, если это неправда! О, неужели вы думаете, что я уеду отсюда, чтобы потерять из виду эти глаза навсегда? Нет, до тех пор только, пока она не будет у меня в руках, пока не почувствую слез ее на своем лице… Разумеется, если она будет плакать при этом.
— Не понимаю, — пролепетал Дерк.
— Поймете со временем, когда сделаетесь одним из наших и отправитесь с нами. Достаточно, если я скажу вам: «тогда вы найдете вашу милую».
И, не обращая внимания на впечатление, произведенное его словами, искуситель продолжал:
— Итак, Филь Квантрель, или Дик Дерк, хотите вы быть одним из наших?
— Хочу.
— Прекрасно! Дело, значит, решено. А ваш товарищ, Харкнесс? Я думаю, он согласится, когда узнает, как опасно оставаться здесь. Нас, мустангеров, чем больше, тем веселее. Пойдет он, как вы думаете?
— Куда я, туда и он.
— Прекрасно! Идите к нему в комнату и подымите его. Оба вы должны быть готовы в одно время. Проберитесь осторожно к конюшням и оседлайте ваших лошадей. Не надо никого беспокоить. Это мое дело… мы потом разберемся… Смотрите же, Квантрель, минут через двадцать надеюсь видеть вас и Харкнесса в седле, а там и мы присоединимся к вам.
И Борласс вышел из комнаты, пропустив вперед Дерка, а сам пошел вдоль коридора и, отворяя дверь за дверью в целом ряде идущих друг за другом комнат, что-то говорил шепотом, и спящие мгновенно вскакивали на ноги, как будто их разбудили выстрелом из пушки. Спустя некоторое время все лошади были оседланы; всадники мгновенно на них вскочили и через десять минут скрылись за деревьями. Борласс впереди всех, рядом с ним Квантрель, а между ними, но чуть позади, Харкнесс.
Утром рано, когда солнце не достигло еще верхушек деревьев, таверна была окружена местными властями — шерифом и отрядом констеблей, а затем толпой народа, среди которой находились полковник Армстронг и креол Дюпре. В городе узнали утром, что убийцу, о котором говорилось в газетах, видели на улицах Нечиточеса. Толпа мигом собралась на поиски за ним и добралась до таверны «Вождь Чоктоу», где, увы, никого больше не оказалось. Содержатель таверны и его приказчик, не имевшие никакого интереса скрывать двух последних своих гостей, рассказали все, что знали о них, прибавив, что они уехали с другими джентльменами, которые, уезжая, уплатили все, что были должны. Ни один из двух последних гостей не назывался Дерком; звали одного Квантрель, а другого Вельш. По сделанному описанию полковник Армстронг признал сразу в Квантреле Дерка, а в Вельше — Джо Харкнесса. После этого шерифу, констеблям и толпе ничего больше не оставалось, как удалиться, и таким образом убийца Чарльза Кленси еще раз избежал правосудия.