Смертельный загар
Шрифт:
Она сбросила простыню и села на кровати, любуясь изысканно обставленной комнатой.
Туалетный столик красного дерева и зеркало стояли прямо напротив кровати. Рядом был комод в том же самом стиле. У примыкающей стены находился маленький вычурный письменный стол с писчей бумагой и авторучкой. Хрустальная ваза со свежими цветами стояла на краю стола, а на туалетном столике расположились флакончики с духами.
Эта спальня разительно отличалась от тесной комнатки на Фиар-стрит, где они жили вместе с младшей сестрой Кэсс. “Я бы не отказалась от этой роскоши”, – решила Клодия.
Что чувствовала Марла, живя так все время? Она хоть замечает, как вокруг красиво?
Клодия мало знала о семье Марлы, знала только, что ее отец Энтони Дрекселл – финансовый магнат. Он зарабатывал деньги, скупая фирмы по всему земному шару, и, кажется, Марла общалась с ним, делая телефонные звонки то в Вену, то в Стокгольм, то в Барселону.
Миссис Дрекселл, по словам Марлы, была дамой высшего света. Она всюду сопровождала мужа и проводила все свое время в благотворительных поездках по миру.
“Марле, должно быть, одиноко”, думала Клодия. Не удивительно, что ей хотелось провести неделю с кем-нибудь, чтобы не оставаться одной в этом огромном доме. Альфред казался хорошим человеком, но для компании он не годился.
Клодия выбралась из постели и уселась за туалетным столиком, чтобы осмотреть свой солнечный ожог. Кожа все еще хранила пугающий красноватый оттенок, и было больно поднимать брови, морщить нос или даже улыбаться.
– Что с тобой, Клодия? – спросила она свое отражение. Она обгорела на солнце первый раз за много лет. Было глупо соглашаться, чтобы ее зарыли в песок, еще нелепее было уснуть на солнце, хотя и лекарство от аллергии тоже сделало свое дело.
Почему никто из девушек не разбудил ее? Невозможно поверить, что о ней просто забыли. Они же знали, как быстро она обгорает. Как же можно было вот так оставить ее спать?
Клодия смягчила лицо гелем из алоэ и стала быстро одеваться. Она натянула желтую футболку, черные эластичные шорты, белые кроссовки и направилась вниз по лестнице мимо комнат Джой и Софи. Их двери были все еще закрыты.
Клодия взглянула на часы. Было девять утра. Накануне все легли спать довольно рано. “Как они могут столько спать в такое солнечное утро?” – недоумевала девушка.
Внизу, на кухне, она обнаружила Марлу в белых новеньких шортах и бледно-розовом топе.
– Альфред приготовил нам фруктовый салат, печенье и сосиски, – сказала Марла, указывая жестом на ряд бело-голубых фарфоровых тарелок на сервировочном столике. – Клади себе сама.
– Кажется, Джой и Софи все еще спят, – заметила Клодия.
– Джой не любит вставать раньше полудня, – напомнила ей Марла.
– А Софи обожает делать все, как Джой, – добавила Клодия с улыбкой.
Так оно и было. В лагере “Полная луна” Софи просто молилась на Джой и копировала каждый ее шаг.
– Сыграем в теннис, пока они не проснулись? – предложила Клодия, накладывая фруктовый салат в миску. Теннис был любимым спортом Клодии. В лагере, как она помнила, они с Марлой играли почти на одном уровне, но Марла говорила, что ее отец собирался нанять ей частного тренера, так что теперь она, вероятно, играла потрясающе.
– Ну, ладно, – ответила Марла с неохотой. – Короткий матч. Тебе нельзя долго оставаться на солнце, Клод.
– Буду осторожной, – пообещала Клодия. Опять у нее возникло неприятное чувство, будто Марла злорадствовала по поводу ее ожога. Она поставила на стол салат из фруктов и постаралась не обращать на это внимания.
Игра в теннис оказалась не тем, что ожидала Клодия.
Марла ничего не могла сделать правильно. В лагере у нее никогда не было проблем с приемом подач Клодии, но сейчас она не смогла парировать ни одного мяча.
– Солнце бьет в глаза, – оправдывалась она, мотая головой и топая ногой по красной глине корта.
Они поменялись.
К изумлению Клодии, Марла ошибалась в счете, бешено крутилась по площадке и поднимала мячи высоко в воздух, словно новичок.
“Из– за этих частных тренировок она совсем разучилась играть!” -подумала Клодия. Она выиграла несколько сетов подряд и даже не вспотела.
– Сегодня попросту не мой день. Мышцы устали или еще что-нибудь! – с сожалением воскликнула Марла и в сердцах швырнула ракетку.
– Может быть, легко выиграешь у меня в другой раз, – подбежав, успокоила ее Клодия.
Марла мрачно смотрела на носки собственных кроссовок и избегала встречаться взглядом с Клодией.
– У меня давно не было практики, – бормотала она. – Совсем в этом году не играла.
Клодая шагала сбоку от нее, они медленно возвращались в дом. Клодия осторожно положила руку на плечо Марлы:
– Наверное, тебе грустно опять видеть нас? Марла обернулась, широко раскрыв голубые глаза:
– Грустно?
– Знаешь, – продолжала Клодия, – ведь ты не встречалась с нами с момента катастрофы, когда погибла твоя сестра.
Лицо Марлы густо покраснело. Она выдернула из волос ленту, и они свободно рассыпались.
– Я не хочу говорить об Элисон, – ответила она, все еще избегая взгляда подруги.
– Мы все помним о ней, – заговорила Клодия. Мы понимаем, что ты чувствуешь, Марла. Мы…
– Я же сказала, – резко вскрикнула та, – что не хочу об этом говорить. – Внезапно Марла обернулась, глаза сузились, щеки покраснели, и она в гневе бросилась к дому.