Смертник из рода Валевских. Книга 5
Шрифт:
— Это и есть граф Вяземский, которого вы считаете своим конкурентом?
— Его сын. Тоже, между прочим, достаточно интересный молодой человек. Особенно в части камней, что мы ему устанавливали. Постарайся его не убить. Не хочется лишних проблем. Но вот если руку оторвёшь, или ногу… Хочется заставить виконта Журмаля поработать. Лично я собираюсь основательно покалечить своего визави.
— Вы ужасный человек, господин ректор.
— Только сейчас это понял? Понимаешь, Максимилиан, любое событие нужно переворачивать так, чтобы поиметь с этого прибыль. Если не материальную, то моральную. Виконт Журмаль имел наглость что-то у тебя требовать. Предлагал какие-то смешные деньги. Значит, он должен страдать. Но как можно заставить страдать лекаря, которому покровительствует сам император? Найти способ, когда он должен будет отдать часть своей жизненной силы, не имея способ отказаться. Ты же не думаешь,
— К чему вы это сейчас говорите? — не понял я.
— Как же с тобой порой сложно… Хорошо, скажу прямо — твой выстрел в лоб Карине Фарди превратил тебя в изгоя и тебе придётся сильно постараться, чтобы высшая знать империи забыла про этот неприятный инцидент. Мстить нужно тоньше, Максимилиан. Убийство — слишком банальный, простой и порой милосердный способ наказания. Прояви креативность. Сделай так, чтобы Фарди сами не смогли без тебя обойтись. Чтобы они стали от тебя зависимы. Уничтожь их честь, достоинство, но оставь им жизнь. Доведи их до такого состояния, когда они сами наложат на себя руки от безысходности. Вот это — месть. Просто убийство — это мелко и глупо. Так понятно?
— Так — понятно…
— Вот и отлично. Ещё один момент — учись смотреть между строк. Учись улавливать посыл, а не смысл фраз. Ты уже не какой-то провинциальный барон, что планировать прожить всю свою жизнь на отшибе империи. Ты граф, единственный охотник на тёмных, единственное тёмное зеркало, способное закрывать разломы десятого уровня. С такого человека и спрос куда больше. Знаешь, ты получишь грань в любом случае, даже если проиграешь оба боя. Слово. Но если ты выиграешь — до конца учебного года у нас с тобой будут индивидуальные занятия. Я обучу тебя тому, как должен подавать себя человек с такими уникальными данными, как у тебя, а также расскажу, с кем в Заракской империи стоит считаться, с кем лучше дел не иметь, а кто не заслуживает даже внимания.
— С чего такая щедрость?
— Реакция на записку мастера Эльора. Ты справился с эмоциями и пришёл сюда, хотя мог закусить удила и начать требовать с меня каких-то объяснений. Ты поступил разумно. Так, как и должен поступать тот, что сидит за шахматным столом, а не носится по шахматной доске, пусть и в виде ферзя. Сейчас твой рейтинг шахматиста ещё слишком низок, чтобы с тобой считались, но мне почему-то кажется, что это лишь вопрос времени, когда ты выберешься в высшую лигу. И когда ты туда попадёшь, я хотел бы видеть в тебе если не партнёра, то хотя бы не врага. Так, хорошие знакомые, один из которых будет немного должен другому.
— Если не успеет отдать свой долг раньше.
— Либо так. Полагаю, это тебя.
Действительно, в этот момент глашатай объявлял состав первого боя. Граф Георгий Вяземский против графа Максимилиана Валевского.
Разговор с ректором не прошёл даром — я настолько задумался, что едва не забыл прогнать своего противника через «Анализ». Глашатай продолжал нести какую-то неинтересную чушь о том, что мы должны уважать противников и беречь их здоровье, но я слушал его вполуха, экстренно размышляя, как выиграть бой и не засветить все свои козыри. Потому что против меня вышел самый настоящий монстр.
Прежде всего усиления — их было пятьдесят три штуки и у меня едва мозг не задымился, когда я попробовал осознать, каким образом двадцатилетний парень получил пятьдесят три усиления. Даже если по одному раз в полгода — получается сорок, откуда ещё пятнадцать? Неужели граф Вяземский имеет доступ к кристаллам галло и алтарю развития? Я уже начал склоняться к этой мысли, когда в голове всплыли слова Злого Инженера во время моего первого усиления: «младенцам, которым не исполнилось и недели, эликсиры развития не вредят». Неужели отец Георгия скормил своему сыну пятнадцать усилений в первую неделю его жизни, а потом каждые полгода добавлял по одному, превращая юношу в чудовище? Сила, ловкость, скорость, мана и укрепление — Георгий не замыкался на каком-то одном направлении, развиваясь во все стороны. Однако минус я всё же увидел — развивалась только база. Пятьдесят пять единиц оказались распределены между пятью параметрами, превращая Георгия в сильного, но весьма ограниченного бойца. Это если верить Аделине, как преподавателю тёмной магической академии. У меня самого опыта в этом пока ещё маловато.
Но не одними параметрами удалось удивить меня противнику. Магические камни, о которых предупреждал ректор, действительно делали из Вяземского опасного противника. Прежде всего связка «Рывок» — «Коварный удар». Я-то думал, что это какие-то особенные камни продавшегося тёмным старшего Горбунова, однако реальность оказалась куда более многогранной. «Магический доспех» с пятью гранями и полным набором поддержки, включая «Отражение урона» и «Сопротивление стали». Ректор говорил, что несколько камней были приобретены, теперь я знаю кем и для кого. Имелось даже «Ошеломление», но на большее места просто не хватило. В чём Георгию не повезло, так это с размерами магического поля. Юному графу досталось поле четыре на четыре. Видимо, поэтому он и пошёл в гвардейцы — с таким маленьким полем будет проблематично стать хорошим магом.
И как же его побеждать? Можно было бы подумать, что мы равны по силе, но я не заблуждался на свой счёт — тот, кого с детства пичкают таким количеством усилений, просто обязан иметь идеальную боевую подготовку. Пока я развлекался со звёздочками, юный граф тренировался в поте лица, желая походить на своего отца. Раз Кималь Саренто считает старшего Вяземского серьёзным соперником, значит так оно и есть.
— Бой! — провозгласил глашатай и Вяземский превратился в смазанную молнию. Противник не стал ходить вокруг да около, решив разделаться со мной несколькими ударами. «Рывок» отбросил меня на несколько метров, но не сумел нанести сколь-нибудь серьёзных проблем даже несмотря на камни поддержки. Георгий помчался за мной следом, вытаскивая шпагу — гвардеец переходил в ближний бой, чтобы полностью нивелировать всё преимущество магов. Засверкали золотые искры, закрывая обзор и мне, и моему противнику, когда я решился на атаку. Усли из девятого уровня вырвался на свободу и движения Вяземского значительно замедлились. Да, его стальная броня почти полностью скрывала его от действия моей тёмной ауры, но студент гвардейской академии не имел того, что было у старого Горбунова — опыта очной встречи с тёмными тварями. Девственная чистота Вяземского сыграла с ним плохую штуку. Будь у него хоть какая-то устойчивость к ауре тёмных, в своей стальной броне он даже не заметил бы моего усли, а так мне оставалось идти вперёд, нанося кулаком удар за ударом. Руку отбрасывало в сторону, выгибало под неестественным углом, но я не видел необходимости в использовании катар. Не нужно показывать общественности, что у меня есть оружие, способное игнорировать защиту от стали. Приберегу это до турнира.
Стоит отдать должное Вяземскому — он умудрился использовать «Рывок», уходя в сторону, вот только отлетел он от меня всего на пять метров. Моя аура распространялась на десять, так что сбежать так просто из неё не получится. Да и зрителей я не боялся задеть. Сказывались размеры арены. Георгий потянулся за зельем восстановления, полагая, что вся проблема заключалась в том, что я каким-то образом умудрился его отравить, и, собственно, на этом наша битва закончилась.
Ибо как только младший Вяземский откинул забрало, чтобы испить лечащее снадобье, девятый усли сказал своё весомое слово. Ему оказалось достаточно всего небольшой полоски голой кожи, чтобы превратить сильного и опасного противника в бьющееся в припадке существо. Усевшись сверху, я принялся методично и планомерно лишать Георгия защиты. На кулаках имелись стальные крепления катар, так что удары выходили весьма добротными. Правда, постоянно требовалось бороться с отражением — очень неплохой опыт, к слову. После удара руки словно начинали жить собственной жизнью, желая вывернуться и врезать уже мне, так что приходилось проявлять немалую силу и крепость духа, чтобы совладать с этим. Удалось это сделать только минут через десять, когда мне даже надоело избивать бедного гвардейца. Он же не виноват, что во время боя разрешалось использовать абсолютно всё? Это всё к ректору — он договаривался об условиях.
Наконец, это случилось — очередной удар звоном прошёлся по притихшей арене. Сталь встретилась со сталью. Это означало только одно — у Георгия закончилась мана и его «Магический доспех» окончательно улетел в историю. Достав нож, я разрезал ремни крепления шлема, стянул его, но тут же вернул обратно — бедного Вяземского чуть не убило! Одно дело, когда под ауру попадает небольшая полоска под забралом, другое — когда целиком голова. Пришлось даже лечение использовать от греха подальше. Ректор просил не убивать противника. Правда, и покалечить его у меня никак не получалось — прослыть на всю империю садистом у меня желания не было.