Смертник из рода Валевских. Книга 6

Маханенко Василий Михайлович

— Хорошо, давайте обсудим ваше участие. Что вы готовы мне предложить, чтобы представлять мои интересы на грядущих переговорах?

— Максимилиан, только не говори, что удар головой был гораздо серьёзней, чем казалось изначально? Я начинаю волноваться.

— Вы явились сюда ради вполне чётких целей, о которых не говорите. Вам что-то нужно, и вы хотите это что-то получить, использовав меня как разменную монету. Если это принесёт мне хорошие бонусы, я готов на такое согласиться, но явно не бесплатно. Все эти разговоры о том, что я ещё не созрел к таким переговорам, что меня там сожрут и мокрого места не оставят — это всё разговоры для бедных. Мне это не интересно. И вообще — я ученик мастера Мерама. Через два дня меня отпустят, даже если я слова никому не скажу, чтобы мне не предложили. Это Цитадели и тёмным нужно каким-то образом со мной договариваться, а не мне. Это у них разломы начнут открываться через полтора месяца, а не у меня. К тому же я помню слова командора,

что во всеуслышанье кричал о том, что я смертник и должен выполнять его приказы. Большего бреда от церкви я не слышал!

— По поводу смертника я бы не был столь категоричен, — заявил Кималь Саренто. — Это ещё один пункт для переговоров. Видишь ли, Максимилиан, по правилам церкви император имеет право вернуть смертника в мир живых только в том случае, если этот самый смертник является светлым. Что к тебе, как ты понимаешь, не относится. Формально ты как принадлежал церкви Света, так и принадлежишь ей до сих пор. Тебе даже личную служительницу выдали и, заметь, не забрали. Отец Ург прекрасно это знал, поэтому всё, что он смог сделать — вывести тебя из-под управления мелких церковников. Но не самой церкви. Ты смертник, хочешь ты того, или нет. Как и Злой Инженер. Он тоже смертник. Иного пути официально вам находиться на землях светлых нет. Станешь серым — пожалуйста, все пути тебе открыты.

— Стать серым не проблема. Минут двадцать возни с кристаллом развития. Этого будет достаточно, чтобы перестать числиться смертником?

— А это мы определим после того, как только ты станешь серым и мы договоримся о моём участии.

— Я отказал вам в Кострище, откажу и сейчас. Не будет двойной интеграции записных книг, не будет вашего участия. Мне нужна информация. Что касается угроз и прочего… Через полтора месяца Аль-Хорезм может внезапно закончиться. Повторюсь — это им нужно со мной договариваться, а не мне с ними.

— Разлом рядом со столицей Шурганской империи имеет небольшой уровень. С ним с лёгкостью справится клан Гурфанов. Что касаемо твоего отказа, мне, видимо, нужно уточнить — ты предстанешь перед анклавом Цитадели. Полным, возглавляемым самим Папой. Согласно законам церкви Света, тёмный, пусть даже он уже серый, не имеет права общаться с Папой. Либо он должен назначить своего переговорщика, либо ему выдадут представителя церкви. В твоём случае им будет командор, с которым ты уже знаком. Причём слово командора — это слова анклава. Ты будешь сидеть за непроницаемым куполом. Тебя будут видеть, ты не будешь видеть никого. Переговорщик будет входить и выходить из купола, донося позицию до другой стороны. Можно, конечно, воспользоваться таким вариантом, только ты уверен, что командор будет говорить от лица Цитадели, а не от себя? Чем-то ты ему явно не нравишься. Слишком он эмоционально высказывался о твоём месте в этом мире.

— Хотите сказать, что вы станете транслировать всё так, как есть? А не пороть отсебятину?

— Конечно начну, как же иначе? Только в моём случае мы оба заинтересованы в том, чтобы Кострищ процветал и дальше. Чтобы он становился сильнее, а ты имел возможность свободно перемещаться по нашим землям. К тому же мне не нравится слово «смертник», я хотел бы его убрать. Пожелает ли того же командор? Спорный вопрос. Поэтому я здесь. Возможно, это покажется тебе странным, но я на твоей стороне, Максимилиан. Как бы тебе не казалось обратное.

— То есть либо командор, либо вы? Третьего варианта не дано?

— Почему же? Есть. Ты можешь отказаться от переговорщика. В таком случае Папа огласит своё решение, которое будет зафиксировано и передано тебе для исполнения. Без права на изменение. И кто знает, что он туда засунет. Кострищ сейчас существует за счёт его доброй воли. Если Папа решит, что автономному городу ещё рано появляться в нашем мире, его сметут. Тебя не было неделю. Когда мне сообщили, где ты и что с тобой, я отправился в Аль-Хорезм и успел застать армию генерала Хабенского, что двигалась в сторону твоего города. Приказ Цитадели, транслированный Крепостью — если вы не договоритесь, города больше существовать не должно. Со всеми его жителями. Включая двух беременных женщин. Цитадель порой бывает очень жестокой.

— Они не посмеют, — от такой новости я едва не бросился на стальные прутья.

— А ты проверь. Неужели ты решил, что способность проходить разломы делает тебя уникальным? Сейчас ты — раздражающий фактор для всех. Слишком быстро и высоко взлетел, ни с кем не делишься, настаиваешь на своём мнении, качаешь права. Вместо того, чтобы замкнуться только на Заракской империи и набрать там силу, связи, сделать людей зависимыми от себя и Кострища, ты полез выше. Начал спорить с Цитаделью. Я же просил соглашаться на всё! Нет, ему потребовалась аудиенция у Папы. Хотел — получи. Хочешь серьёзного разговора? Давай поговорим по серьёзному. Цитадель действительно сомневается в том, чтобы оставить тебе жизнь. Слишком ты непредсказуем. Слишком опасен. Если бы не решение мастера Мерама, объявившего о том, что он желает тебя видеть среди своих учеников, сейчас бы шли разговоры не о том, что тебе предложить, а о том, как тебя наказать! Да, твоя полезность

видна, но что от этого получают те, кто имеет право принимать решения? Ничего! Они не видят в тебе источник своей силы. Это не Крепость с её погрязшими в коррупции церковниками, жаждущими только золота. Это Цитадель! Здесь цель одна — уничтожение тьмы во всех её проявлениях. И что они видят? Как один тёмный начинает качать права, решив, что умение закрывать разломы и уничтожать туман Фарафо делает его уникальным. Нет, Максимилиан, не делает. Мастер Мерам уникален, потому что он помогает людям. Спасает их. Очищает от наркотиков. Продлевает людям жизнь. Он работает на других, не забывая, конечно же, о себе. Разве тебя никогда не удивлял тот факт, что мастер Мерам путешествует по империям и накладывает печати на простых людей, несмотря на всю свою якобы великую силу? Потому что это его вклад в дело церкви. Он выполняет свою часть сделки. Ты же работаешь только на себя. Разломы, туман… «Пятьдесят процентов мои, или я даже с места не сдвинусь!». Не ты ли так кричишь постоянно? А основания для таких криков у тебя какие? Сила? Её у тебя нет. Связи? Их у тебя тоже нет. Что у тебя есть, юноша, кроме гонора и удачи? Способность обвалить привычный всем рынок магических камней, ресурсов и эликсиров? Так это никому не нужно. Эти предметы потому и считались ценность, что их было тяжело достать. Ты же за всё то время, что покоряешь разломы, достал магических камней столько, сколько мы не получали за двадцать лет! И это не преувеличение — это уже состоявшийся факт. Тебе выделили город, обозвали автономией, выделили ресурсы, но тебе этого показалось мало. Потребовалась встреча с Папой. Вот для каких целей ты решил уйти от церкви Света? Желаешь стать независимым? Повторюсь — какие основания для этого у тебя есть? Армия на пороге твоего дома покажет, что такое настоящая независимость и сила. Если вы с Цитаделью не договоритесь, Кострища просто не станет. Полагаешь, если ты сбежишь к тёмным, это как-то решит твою проблему? Готов ещё раз встретиться с Инквизитором? Цитадель может наплевать на цену и отправит за тобой это существо. Тёмные сами тебя прикончат, только чтобы не пускать Инквизитора в свои земли. Мне неприятно тебя расстраивать, Максимилиан, но ты слишком быстро добрался туда, куда тебя не звали. И за это придётся платить.

Кималь Саренто умолк, позволяя мне переварить информацию. Спустя пару минут он продолжил, уже более спокойным голосом:

— Максимилиан, я на твоей стороне. У меня есть определённые планы, связанные с Кострищем и его величием, с тем, чтобы им управлял лояльный мне человек. Да, есть планы и на тебя — свой рунописец мне не помешает. Кто знает, чему сможет обучить тебя мастер Мерам? Но всего этого не произойдёт, если Цитадель решит закрыть автономию. Прошу тебя как более старший и опытный человек — не пори горячку. Не показывай гонор. Дай мне возможность разобраться с тем, что происходит. Стань сильнее, обзаведись поддержкой, собственной армией, и тогда у тебя появится возможность как-то противопоставить себя церкви Света. Не сейчас. Сейчас ты не можешь противопоставить себя даже мне, а я гораздо слабее нашего пылкого командора.

— Я не стану интегрировать вашу записную книгу только в одну сторону. Хотите, чтобы я вам доверял? Верил? Так докажите, что вы действительно на моей стороне. Сейчас вы кто угодно, но только не добрый дядюшка, желающий защитить маленького мальчика. Сейчас вы коварный и хитрый ректор магической академии, что пользуется отсутствием у меня информации о том, что на самом деле происходит в мире и давит на меня красивыми эмоциональными речами. Даже пугает тем, что армия генерала Хабенского движется к Кострищу, хотя она должна была там появиться ещё две недели назад. Однако незапланированные учения их задержали. Элеонора стабильно информирует меня о том, что происходит с Кострищем и я привык прислушиваться к ней, не упуская ни одной детали. Но вы не делаете встречного шага, требуя от меня подчинения. Его не будет. Либо мы работаем, как партнёры на взаимовыгодных условиях, либо мы не работаем. С Цитаделью будет всё точно также. Либо мы будем работать как партнёры, либо мы не будем работать. Я не смертник, чтобы падать ниц перед Папой и его анклавом и умолять меня простить. Да, за мной нет силы, нет связей, нет армии. Зато у меня есть нечто другое — способность уничтожать разломы тридцатого уровня. Способность уничтожить метаморфов, что занимают огромные пространства Калиманской империи. Мне есть что предложить церкви и есть чем её заинтересовать. Но в этом процессе нет Кималя Саренто. Он появится, если у нас будет двойная интеграция наших записных книг. Только так и никак иначе.

Раздался пронзительный скрип отодвигаемой двери, чьи петли не смазывались несколько тысяч лет. Кималь Саренто недовольно скривился и повернулся в сторону. К нам подошёл церковник, чьё лицо было скрыто капюшоном.

— Время вышло. Кималь Саренто, вы согласовали ваше участие на анклаве?

Ректор посмотрел в мою сторону и ухмыльнулся.

— Согласовал. Я буду голосом тёмного покорителя разломов на встрече с Папой.

Глава 18