Смертники
Шрифт:
Тот разинул рот, глянул на собственные руки и, судорожно сглотнув, вновь принялся прощупывать почву. Но только делал он это теперь осторожно и правильно.
А капитан вздохнул и, сместившись на полшага вперед, вновь взялся за шомпол.
Доклады, поступившие от троек, были неутешительными – мины обнаружили почти все, в тыловом дозоре так сразу две. Так что в том, что они находились на минном поле, сомнений не было. Удивляло лишь невероятное везение – в растянутой на несколько десятков метров группе не случилось ни одного подрыва. Вот только удастся ли разведчикам безболезненно выйти
«Вдруг я ошибся?» – настойчиво свербело в его голове. На всякий случай капитан достал карту. Да нет, если верить ее обозначениям, то в том месте, где они сейчас стояли, минных полей действительно не было. Уж лучше бы оно на карте нашлось! Тогда, по крайней мере, можно было бы оценить его масштабы и наметить наиболее короткий выход с занимаемого им участка местности.
– Всем двигаться след в след! Григорий, миноискатель в зубы, и помечай только места, куда ставить ногу. Все меня поняли? Прием.
– Первый понял.
– Понял второй.
– Третий понял.
– Четвертый, – не нарушая заранее оговоренный порядок доклада, отрапортовали старшие троек.
– Тогда вперед. След в след, и не дай бог хоть одна сука… Сам добью! Ясно?
– Так точно! – Тихий одинокий голос ответившего потонул в шелесте начинающей желтеть листвы, зашелестевшей под порывом налетевшего ветра.
Очень медленно группа выходила из минной ловушки. Алые кусочки материи, которой сержант Ляпин отмечал центр безопасных клочков земли, вдавливаясь в почву, постепенно исчезали под грязью наступающих подошв, а сам безопасный участок (хоть и старались идущие наступать след в след) расползался до величины полутора, а иногда и двух подошв в длину и не менее двух в ширину. Порой идущему в замыкании Чибисову оставалось только гадать, где у этой расплывшейся травяно-земляной кляксы центр. Впрочем, первое напряжение уже отхлынуло, и теперь к разведчикам возвращалось привычное состояние ожидания опасности – возможной, но совершенно необязательной.
Наконец оказавшаяся на южном склоне хребта относительно ровная площадка, чем-то отдаленно напоминающая ложбину, закончилась, и поверхность земли вдруг резко пошла вверх. Сержант Ляпин, за последние несколько десятков (если не сотню) метров ни разу не услышавший ставшего уже почти привычным писка миноискателя, остановился и уверенно доложил:
– Вышли.
– Точно? – на всякий случай уточнил командир группы, и еще не получив подтверждения, почувствовал, как тело начинает охватывать успокоительная слабость внезапно накатившей расслабухи. Захотелось сесть и хоть немного побыть в неподвижности.
– Да, – последовал короткий, лаконичный ответ, и тут же вполне раздался ожидаемый приказ командира:
– Продолжаем движение, привал через сто пятьдесят метров.
Прежде чем остановиться и дать возможность бойцам отдохнуть от только что пережитого напряжения, Гуревич хотел все же немного пройти вдоль склона.
– Ясно, – донеслось в ответ, и тут же в наушниках вновь послышался командирский голос:
– Конец связи. – И уже про себя Игорь подумал: «Уф, повезло». Лица коснулись холодные волны осеннего ветерка, Гуревич поправил рюкзак и отключил радиостанцию.
Двадцатиминутный привал, во время которого у группы наконец-то состоялся сеанс связи с «Центром», дал возможность группе Гуревича слегка отдышаться и восстановить силы. Кое-кто, если быть предельно откровенным, то подавляющее большинство, даже успело перекусить, а сам командир попить чайку и наметить дальнейший план действий, точнее – слегка их подкорректировать. Если раньше он планировал идти по краю хребта, то теперь решил и вовсе перебраться на очередной хребет и выйти к предполагаемой базе не по тому хребту, как планировал раньше, а по следующему, в надежде, что база окажется как раз между этими двумя хребтами, защищающими ее от возможного артиллерийского обстрела. Придя к такому решению, Гуревич вновь вызвал к себе своего заместителя.
– Саша, смотри, мы сейчас вот здесь, – доставший карту капитан начал объяснять свою задумку сразу же, как только сержант Ляпин предстал пред его очами, – берешь влево, спускаешься вниз и сразу выползаешь на соседний хребет. Поднимаешься до середины ската и продолжаешь топать в западном направлении. База должна быть где-то поблизости. – При этих словах Ляпин скептически хмыкнул, а Гуревич, пожав плечами, был вынужден согласиться с его сомнениями. – Если она вообще есть. Хотя какой смысл подкармливать кабанов в десятке верст от базы?
– Ну, да, – теперь уже согласился с командиром Ляпин. – В общем, я держу ушки на макушке.
– И не спеши, – положив руку на плечо, не столько посоветовал, сколько попросил Гуревич. – Действуй аккуратно.
– Как всегда, – Григорий попробовал улыбнуться. Но улыбка получилась какая-то неестественная, кривоватая. Поднявшись, он поспешил к своей тройке.
– Выход через пять минут, – тихо сказал ему вслед командир, и Ляпин, не оборачиваясь, поднял руку – «мол, понял и принял к сведению». Вскоре он скрылся в укрывающем группу кустарнике.
Удивительно, но первые разведывательные признаки находящегося поблизости противника заметил не Ляпин, не кто-то из прочих бывалых разведчиков, а неопытный, первый раз идущий с группой рядовой Максим Мельников. Может быть поэтому на раздавшееся из его уст «чи» в первый момент никто не обратил внимания; когда же он повторил свое «чи» снова, полгруппы замерло одновременно, а у шедшего неподалеку Гуревича появилось жуткое желание оттянуть бойца чем-нибудь тяжелым. «Чи» Мельникова, наверное, разбудило половину леса и заставило зайтись барабанным боем не одно сердце.
«Прибью!» – яростно шагнув к замершему в неподвижности новичку, подумал капитан, впрочем, не собираясь пока приводить свою угрозу в исполнение, вот только если вдруг выяснится, что это «чи» слышали и боевики, тогда да…. Но капитан Гуревич предпочитал считать, что этого не случилось.
– Что орешь? – злобно зашипел группник, ухватив за плечо и встряхнув испуганно дернувшегося бойца. – Ты что, охренел? Ты где находишься? – Голос капитана в этот момент походил на шипение гадюки.
– Я, тут… вон там, – рука бойца приподнялась, указывая куда-то в глубину леса.