Смертный грех
Шрифт:
— Тише ты, пошли, опирайся на меня и помалкивай, — шептал ему Бранд. — Нам нужно уйти отсюда. Пошли к Тарье!
— Мама! Папа, папочка! — рыдал Йеспер. — Я не хочу здесь больше оставаться! Здесь все так отвратительно! Я не хочу, чтобы люди злились друг на друга!
Так просто сказать то, на что государственные мужи тратят столько высокопарных слов.
Александр Паладин снова очнулся. Все плыло перед его глазами. Боли он не чувствовал.
Был
Долго ли он лежит так? Ему казалось, что прошла целая вечность.
В полевых госпиталях он бывал и раньше. Он чувствовал характерный запах запекшейся крови. Но, насколько он мог заметить, здесь было на редкость чисто. Нет свалок отрезанных частей тела, как это обычно случается. Запах костра, на котором сжигали все эти трагические останки, доходил до него.
Как же тяжелы веки, какая слабость в руках! Ног он вообще не чувствовал.
У Александра осталось смутное воспоминание о лице, склонившемся над ним, лице приветливом, черты которого казались ему знакомыми. Или, вернее, они напоминали ему другое лицо.
Мягкий голос что-то говорил ему, но он не в силах был откликнуться.
Он снова слышал этот голос, но уже в другом конце сарая, так что он напоминал издали слабое бормотанье.
Александр снова почувствовал, что теряет сознание.
Кто-то крикнул совсем рядом:
— Тарье! Тарье, подойди сюда! Я умираю, это точно! И мягкий голос ответил на языке, который был ему понятен лишь частично:
— Спокойно, Йеспер, с тобой все в порядке.
Тарье?
Внезапно Александр пришел в себя.
Такое необычное имя…
Двоюродный брат Сесилии, медик?
Конечно! Он узнал норвежский акцент Сесилии.
Это ее глаза и ее черты видел он!
Он сделал попытку что-то сказать.
Заметив это, Тарье тут же подошел к нему.
— Вот Вы и пришли в себя. Все в порядке.
Александру сразу понравился этот юноша. Такое симпатичное лицо увидишь не часто. Взгляд его имел гипнотическую силу, улыбка была приветливой и добродушной.
— Ты, должно быть, двоюродный брат Сесилии, Тарье… — произнес он дрожащим голосом.
Врач удивленно посмотрел на него.
— Да. Вы ее знаете?
— Это моя жена, — попытался улыбнуться Александр.
— Разве Сесилия замужем? Я об этом не знал. Я встречался с ней на Рождество, и тогда…
— Мы поженились в феврале. Меня зовут Александр Паладин.
— Но…
Тарье не мог скрыть своей растерянности. Александр горько улыбнулся.
— Я знаю, что она рассказывала обо мне. Это ведь ты раскрыл ей глаза на мою… слабость, не так ли?
Юноша кивнул.
— Я ничего не понимаю… — неуверенно произнес он.
— Это был вынужденный брак. Мне грозила виселица, а она ждала ребенка. Мы спасли друг друга.
Ему нужно было рассказать об этом Тарье, ведь он знал их историю с самого начала.
— Сесилия ждала ребенка? Ничего не понимаю…
— Да. Но, прошу тебя, никогда никому не говори, что это был не мой ребенок! Люди не должны об этом знать. Никто.
— Нет, конечно же.
Тарье задумался.
— Ага… — произнес он наконец.
— Что?
— Нет, я только прикидывал… У нас есть один друг, на Рождество он был просто помешан на Сесилии. Кстати, он очень похож на тебя. И она была очень несчастна из-за тебя.
— Священник?
Тарье кивнул.
— Так оно и было, — сказал Александр. — Сесилия недавно потеряла ребенка. Я только что получил из дома письмо.
— Бедная Сесилия, — тихо произнес Тарье.
— Да, мне тоже очень жаль. Это несчастье для нее — и для меня. Я готов был считать ребенка своим.
У Тарье от удивления поползли вверх брови. И Александр был удивлен этой неожиданной встрече.
«Это двоюродный брат Сесилии…» — подумал он, так до конца и не решив, было это приманкой или предостережением.
— Как обстоят дела со мной? — осторожно спросил он.
— Я бы тоже хотел это знать. Как?..
Их беседу прервал Бранд, явившийся навестить Йеспера, лежавшего рядом с Александром.
— Бранд, иди сюда, это муж Сесилии, — сказал Тарье. — А это мой младший брат. Нас было трое братьев, но Тронд… погиб два дня назад. А этот белобрысый, что на кровати рядом, сын нашего соседа, Йеспер.
— Вы ранены, полковник? — спросил Бранд, видя знаки отличия на шинели, лежащей рядом на грубых нарах.
— Называй меня Александр! Разве я не член семьи?
— Да, конечно. Добро пожаловать! — улыбнулся Бранд.
— Спасибо. Я только что спросил твоего брата, что у меня повреждено.
— Ты, я вижу, можешь разговаривать и поворачивать голову, двигать руками, смотреть по сторонам, — деловито заметил Тарье. — Это хорошо. Ты чувствуешь боль?
— Нет, совершенно не чувствую.
«Вот этого-то я и боялся», — подумал Тарье.
— Ты можешь двигать ногами?
— Я не чувствую ног, — засмеялся Александр.
Глубоко озабоченный, Тарье подошел к другому концу кровати и уколол ступни Александра кончиком ножа.
Никакой реакции не последовало. Тарье тяжело вздохнул.
— У тебя прострелен позвоночник, Александр. Я пробовал вытащить пулю, но она сидит слишком глубоко.
Внезапно до Александра дошло: