Смешилка — это я!
Шрифт:
— Недавно папа объявил, что отправляется к приятелю играть в преферанс. А мама в ответ заявила: «Или преферанс, или я!»
— И он остался дома?
— В том-то и дело, что не остался. Предпочел маме карты!
— И сие ни о чем безысходном не свидетельствует. Между прочим, а как твой брат на это отреагировал?
— Его не было дома.
— Папа предпочел приятеля… А кого предпочел твой брат?
— Я об этом и не задумывалась.
Об этом задумалась вместо нее я: небось предпочел какую-нибудь Выпендрилку!
— Но все же как-то он на семейные сложности
— Когда мама с папой спорили, конфликтовали, мы с братом принимались их мирить. Заставляли поцеловаться, взаимно попросить прощения…
— Почему ты говоришь об этом в прошедшем времени?
— Нам стала теперь ужасно мешать «специалистка по изучению неблагополучных семей» (так ее официально именуют!). Ты слушаешь ее радиобеседы под названием «Неблагополучные семьи. Где выход…»?
— Нет.
— Почему?
— Потому что у нас семья благополучная.
На всякий случай я трижды сплюнула через левое плечо: мало ли что на свете случается, изменяется? Слово «изменение» одного корня со словом «измена». В последнее время я стала доискиваться до происхождения тревожащих меня слов.
Нудилка погрузилась в завистливый вздох.
— Чем же вам мешает эта «специалистка» по чужому неблагополучию? — продолжала я доискиваться.
— У нее «своя научная концепция». Четыре раза в месяц она талдычит, что противоположные взгляды и характеры сближать бесполезно. Что их, пока не поздно, следует разлучать… «вместе с носителями несовпадающих взглядов» (так она излагает!).
— Вероятно, если в семьях все будет мирно, этой «специалистке» грозит безработица.
— Она считает, что и любое благополучное семейство может превратиться в неблагополучное.
— С ее помощью, что ли? — отвергающе спросила я. Однако, на всякий случай, еще трижды сплюнула через плечо.
— Для убедительности она в каждой радиобеседе ссылается на «свой личный опыт». Любопытно, сколько раз она сходилась и расходилась?
— Ну, если даже свой отрицательный опыт она не смогла исправить, превратить в положительный… Получается, что она «специалистка» по скверному опыту?
— Во всех бедах она прежде всего обвиняет мужчин. Запугивает ими женщин.
— Наверное, сильный пол сильно ей насолил!
— Она до того запугивает семейными неприятностями, что, коли ей поверят, браки могут вообще прекратиться.
Я поняла, что мне следует предотвратить эту угрозу. Для начала я посоветовала:
— Вы с братом, когда она выступает, переключайтесь на другие передачи. Или смотрите что-нибудь по телевизору.
— Это невозможно: мама и папа нам не позволят. Они не просто вслушиваются в ее советы, но и подчиняются им. Ссылаются на «личный опыт специалистки». Раньше, когда возникали громкие разногласия, нам с братом удавалось их утихомиривать. У нас получалось… Исчезал страх распада семьи! А сейчас, когда вторглась эта «специалистка», нам кажется, что «болезнь несхожести» (это ее термин!) неизлечима. Как онкологическое заболевание…
— Теперь и с онкологией научились справляться.
— Папа недавно сказал маме: «Вот видишь, „специалистка“ считает, что несхожие нравы и убеждения немыслимо превратить в схожие». Родители, к несчастью, верят ее «личному опыту».
— В пылу споров и разногласий?
— В пылу…
— Ну, тогда все еще поправимо. В пылу чего не случается!
— И все-таки мне видится, что она злая колдунья. Представляешь, мама послала ей письмо с просьбой многое растолковать, но не в эфире, а в ответном письме или по телефону. Она ею околдована!
— И получит нужный ответ! — заверила я.
— Кому нужный?
— Нам с тобой!
Я пообещала, поскольку меня, как всегда, внезапно, посетила идея. Которая могла сблизить их родителей, а заодно и меня — увы, не наверняка — с ее братом. Да, надежда не упускала случая забрезжить на горизонте. Хотя горизонт, как известно, насмешливо и даже издевательски от нас удаляется, никогда не превращаясь в осязаемую действительность.
«Надежнее всего переиграть „специалистку“ ее собственным голосом!» — придумала я очередную, показавшуюся мне спасительной «аферу». Последнее слово заключаю в кавычки, так как без кавычек оно означает хитроумное, злое дело, а я задумала дело доброе.
Для начала я в течение нескольких дней впивалась в голос «специалистки», тщательно зафиксированный на пленке Нудилкой. Впиваясь в тот голос, я вникала и в ее поучения, которых категорически не разделяла. Лишь после такой подготовки я бесстрашно приступила к воплощению своего плана.
Набрала телефонный номер Нудилки. Подошла она сама: родители ее, как и было мной рассчитано, еще не вернулись с работы.
— Здравствуйте! Это дочь моей верной радиослушательницы? — заговорила я голосом «специалистки». — «Не отпирайтесь. Я прочла души доверчивой признанья…». То есть письмо вашей мамы.
Нудилка онемела: несколько мгновений она не могла сообразить, кто с ней разговаривает. Вернее, голос «специалистки» узнала, но не поверила, что он в трубке.
Тогда я представилась:
— Не ломайте голову! Вас беспокоит специалистка по изучению не только одних неблагополучных семей, но и благополучных. Подчеркиваю: благополучных!
— Это ты?! — ошеломленно пролепетала Нудилка: изменение позиций «специалистки» подсказало, что это не она сама. — Настоящая «специалистка» не отличит твоего голоса от своего!
Мне осталось только самодовольно расхохотаться.
— Поздравь меня: я достигла того, чего добивалась. Часа через три позвоню твоей маме. От имени той, которой она «околдована» и к которой обратилась с письмом.
— Маме?! И что ты ей скажешь?
— Надеюсь, она тебя известит. Не торопи события!
Через три часа я, как и пообещала, поздоровалась с Нудилкиной мамой. Говорят: «Не верю глазам своим!» — а она ушам своим не поверила:
— Не могла себе представить, вообразить, что вы так быстро откликнетесь на мое письмо! И вот слышу — трудно поверить! — ваш такой знакомый мне голос в собственной телефонной трубке. Не сон ли это?..