Смешные рассказы и юморески
Шрифт:
– Верите ли вы в любовь? – спросила она.
– Мне больше ничего и не остается – сказал я и поцеловал ее.
– Как же мы мечтали когда-то о сказочной жизни и вместо этой дольче вита получили склоки, скандалы, разводы – сказала она.
– В этом вы ничем не отличаетесь от других.
– А ты отличаешься, я это сразу поняла по твоей ехидной улыбочке, что ты не такой как все, белая ворона – сказала она.
– Творческая личность – сказал я.
– В чем же твое творчество, высмеивать и потешаться,
– Стоит хоть немного задуматься над происходящим и сразу перестаешь всех понимать – сказал я.
– Давай будем говорить загадками и рассказывать неправдоподобные истории – предложила она.
– Это как раз то, что надо. Я ведь литератор и буйство фантазии – мой конек, если все остальные поют о том, что видят – еду я на ишаке и т. д., то я сначала сочиняю, а потом узнаю тех о ком написал и тебя я, кажется, узнал – сказал я.
– Пожалуй, это единственный способ не воспринимать всерьез происходящее и не повторять те гнусности о которых говорят – сказала она.
– Никогда не думал, что такие как ты существуют на самом деле.
– Радуйся, что наконец встретил свой идеал – сказала она, когда мы вышли на улицу.
И действительно, меня понесло и на нее обрушилось всякого красноречия столько, что даже я сам не ожидал произвести на ее впечатление, которое произвел.
Простота – хуже воровства
– Ну и название, ну и сказочка! – возмутились на худсовете гидры, вампиры разные, минотавры – все кто там присутствовал.
– А чего такого, – возразил я, защищая свое творение.
– Похождения Иванушки – дурачка в королевстве кривых зеркал, – удивилась Змея подколодная.
– Да у тебя этот Иванушка всю волшебную страну пропил, а остальных разворовали?! – набросился на меня главный вампир.
– А разве так не бывает? – возразил я.
– Это же сказочка, – заявила Змея подколодная, – В ней все должно быть красиво, безмятежно и высоконравственно!
– Почему же тогда вы между собой грызетесь? – спросил я.
– Так мы ведь сказок не пишем, – ответил Вампир.
– Нам можно, – подхватила Гидра.
– А по-моему, то что происходит в моей сказке вполне реально, а вот вы все ненастоящие, вы – сказочные чудовища, только в обличье людей.
– Относительно Вампира я согласна, – заявила Змеюка, – Он уже столько крови попил. Но ведь я – такая умопомрачительная красавица?! Согласись, было бы странно заподозрить меня в связях с этими?!
– Сама ты – пресмыкающееся, – сказал про нее Вампир, – Перед кем только не пресмыкалась, чтобы ужалить исподтишка побольнее.
– С явным намерением окончательно погубить, – заметил я скромно.
– А ведь скольких уже погубила, – похвасталась Змея подколодная, смерив меня гипнотическим взглядом…
– Он нарочно нас всех поссорить хочет, чтобы протолкнуть эту свою халтуру через худсовет, – догадалась Гидра заморская.
– Больше-то уж нас и поссорить нельзя, – согласился Вампир, – Но ведь мы всегда объединимся, когда нужно задушить талантливое, самобытное, неординарное?!
– Это хорошо, что у тебя склочный характер, – подхватила меня Гидра заморская, – Не умеешь ты еще втираться в доверие, играть на противоречиях и вносить раскол в ряды оппонентов?!
– Так уж и быть, постараюсь тебя очаровать, – сказала Змея, – чтобы подсластить тем самым пилюлю.
– Значит, вы уже заранее сговорились за моей спиной, – догадался я.
– Ну откуда ты знаешь, – сказала Змея кокетливо, – И от тебя ведь многое зависит.
– Значит, чтобы протащит это гениальное произведение через худсовет, необходимо вступить с вами в сговор, – сказал я.
– Браво! – воскликнул Вампир.
– Умнеет прямо на глазах, – согласилась с ним Гидра.
А Змея подколодная уже обвилась вокруг меня, намереваясь задушить в своих объятиях.
– Тебя сразу придушить? – спросила она, – Или немного потрепыхаешься?
О театре
Если вы даже не представляете, что это такое – спросите у меня!?
– Ты действительно во всем разбираешься и слишком много знаешь, – согласилась жена, – В прошлый раз ты заявил, что являешься знаменитым музыковедом, не имея при этом ни голоса, ни слуха!?
– Чтобы ты там понимала, кукла с закрывающимися глазами. Я ведь и женился на тебе только для того, чтобы не казаться самому себе смешным, а выглядеть эдаким идолом на фоне твоей интеллектуальной серости.
– Я обожаю театр! – заявила она.
– Этот гадючник? – заявил я официально, как завзятый театрал.
– Только что ты был главным вулканологом?! – удивилась она.
– Это когда я завила, что живешь, как на вулкане.
– Если бы ты знал, как меня раздражает подобное ячество, все-то ты знаешь, все-то ты постиг, нет для тебя никаких секретов.
– А как же иначе, дорогая, многие прожили здесь всю жизнь и так ничего и не поняли. И имеют привычку оправдывать всякое низменное лицедейство.
– А как же возвышенное, воображаемое, необыкновенное!?
– Да их с малых ногтей учат притворяться и никогда не быть самим собой, – не выдержал я, – Тщеславные скоморохи – вот они все кто такие.
– Ну, а как же скопище муз, сосредоточие вдохновенного экстаза?
– Развлечение для слабоумных, – сказал я, – Подумать только, учат взрослых людей, как им жить на замшелых творениях столетней давности, потому что не способны придумать ничего нового, а упиваться властью над внушаемыми дебилами охота.