Сметенные ураганом
Шрифт:
«Конечно, я нисколько не влюблена в него, – рассуждала она сама с собой, – однако приятно иногда увидеть мужскую физиономию в нашем женском царстве. Тетя Поля считает, что Юра приходит поддержать родню в трудное время, и вечно рассыпается в благодарностях, называет роскошью любую коробку конфет или палку колбасы. Но мне-то известно, почему он появляется в этом доме».
Несколько раз Шереметьев вызвался сопроводить ее, когда она выходила погулять с сыном. Света катила коляску, а он, шагая рядом, затевал вроде бы шутливые разговоры, в результате которых нередко выводил ее
– Вы кривляетесь ради того, чтобы оставаться в этом доме и иметь возможность украсть мужа у своей подруги – когда он появится…
– Неправда! – возмущалась Света.
– Значит, правда в том, что здесь вам удобнее.
– Вот это, действительно, правда! Предлагаете мне переселиться вместе с сыном в одиннадцатиметровую комнату? К тому же там живет моя сестра.
– Здесь с вас пушинки сдувают, с ребенком нянчатся, а там, наверное, все придется делать самой? А вам не больно этого хочется – не такая уж прилежная вы мамаша. Я заметил, вы с легкостью переложили большую половину своих материнских обязанностей на плечи Мани и тетушки. Полагаю, вы бы с удовольствием отдали им ребенка насовсем – только такой поступок вызовет всеобщее осуждение. А вам ведь не хочется, чтобы вас осуждали. Вам хочется прослыть добропорядочной молодой женщиной, которая с честью переносит тяготы вдовства и мужественно растит сына в одиночку.
– Глупостей не говорите! – возмутилась Света. – Никем мне не хочется прослыть!
– А если не хочется, тогда сообщите сегодня тетушке, что пойдете со мной в ресторан, или вы желаете на дискотеку?
Предложение оказалось настолько неожиданным, что Света застыла на месте. Как ей хотелось в ресторан! В нерешительности кусая губы, она колебалась. Сказать, что не может? Но ведь это подтвердит его слова о том, что она лицемерка.
– Боитесь? – подначивал Юрий.
– Нет, но…
– А если что-нибудь соврать? – смеющиеся синие глаза прищурились. – Например, что вы приглашены на день рожденья подруги…
– Нет у меня подруг.
– Я заметил. Кстати, я часто задавался вопросом, что связывает вас с Маней? Признаться, меня удивила ваша дружба. Подозреваю, что дело тут в Улицком.
Черт бы его побрал! Почему он всегда все знает о ней? Постаравшись придать голосу равнодушие, Света ответила:
– И вовсе нет. Просто в школе все девчонки мне завидовали, кроме Маньки. Так и получилось, что мы подружились.
– Авы ведь не любите Маню, – покачал он головой. – Вы ее даже слегка презираете. Она служила вам для контраста, для фона. По-вашему, Манечка слабенькая серенькая особа, способная лишь оттенять яркие краски, которыми наделила вас природа. А вот на тебе – увела потенциального жениха из-под носа у такой красавицы, как вы.
– Знаете, что? – рассердилась Света. – Ни в какой ресторан я с вами не пойду. С вами невозможно общаться! Вечно вы скатываетесь на одну и ту же тему!
– На Улицкого? Так ведь и вы о нем постоянно думаете. Ладно, Светочка, проехали. Так что же
Она сочла за лучшее притушить гнев и с некоторым сомнением промолвила:
– Я могу сказать, что еду проведать сестру своей бабушки. У нее нет телефона, и проверить нельзя.
– А если ваша мама узнает, что вы никуда не ездили?
– У старухи склероз, скажу, что она забыла. Только тогда не на дискотеку, потому что придется пораньше вернуться. Хотя я сто лет не танцевала…
– Ничего, в ресторанах тоже бывает музыка, – успокоил он ее.
Света обрадовалась, но через несколько секунд спросила озабоченно:
– А где мне переодеться? Не могу ведь я нарядная поехать к бабке?
– Если возьмете платье с собой, я все устрою. Итак, какой день вы назначите?
– Субботу. Маня и тетя Поля дома.
– Заметано. В пять часов я подъеду к арке у выезда со двора.
– Нет-нет, лучше на углу, возле трамвайной остановки. А то еще увидит кто-нибудь…
– И вашему имиджу конец! – рассмеялся он.
Вечером в субботу она впервые почти за год почувствовала себя свободной. Едва оказавшись в машине Шереметьева, Света забыла, что она офицерская вдова и мать трехмесячного сына.
– Шикарное авто, – оценила она, усаживаясь на мягкое сиденье и разглядывая салон. – Это «мерседес»?
– «BMW» тоже хорошая немецкая марка. Платьице прихватили?
– Угу. И куда мы поедем?
– Приглашать вас к себе домой я счел неприличным, – усмехнулся Юрий. – Заскочим ко мне на работу, там вы переоденетесь, и мы отправимся в «Метрополь».
– О-о! – обрадовалась она. – Я слышала, это шикарное место!
Небольшой кооперативный ресторан, которым заведовал Шереметьев, располагался на Литейном проспекте. Оставив Свету в своем кабинете, Юра удалился, а когда она вышла, накрашенная и нарядная, окинул ее одобрительным взглядом, однако заметил:
– Белая сумка и босоножки не совсем подходят. Какой у вас размер обуви?
– Тридцать седьмой, – немного растерявшись, ответила она.
– Я подарю вам туфли под это платье и сумочку. Бордовый лак. Постараюсь не напутать с оттенком.
– Где вы их возьмете?
– В Финляндии или в Швеции, я часто там бываю. Ну что, поехали?
Целую неделю Света находилась под впечатлением от ужина в «Метрополе». Ее поразило дворцовое великолепие зала – мраморные колонны, золоченая лепнина под потолком, бархатные драпировки, сверкающие хрусталем бра в простенках. Едва они уселись за сервированный по-царски стол, рядом возник официант.
– Добро пожаловать. Все, как вы заказывали, Юрий Алексеевич?
Шереметьев кивнул. Пока Светлана с интересом оглядывала зал и публику, им принесли салаты, мясное ассорти, блюдо с красной рыбой и копченой осетриной, икру. На столе появилось несколько бутылок. В замешательстве Света медлила – хотелось попробовать и то и это – но она не знала, за какую из трех вилок взяться. Сдерживая улыбку, Юра пояснил:
– Все очень просто – с краю приборы для рыбы, потом для мяса и салатов, возле тарелки те, которыми мы будем есть горячее. Я заказал фрикасе.