Смоленское направление. Книга 2

Борисов Алексей Николаевич

– Почто он тебе взялся? Пленных что ли мало? – Посчитав немного странным желание новгородца.

– Понимаешь, Сбыслав …, в общем, мечта у него тайная есть. – Ильич аж засопел, высматривая пухлого оккупанта.

Вскоре, оставив свой наблюдательный пункт, мы поспешили к лесу, где нас поджидал Кирьян с Семёном. Одиннадцать сотен воинов, среди которых было восемнадцать рыцарей, начали военные действия против Новгородских земель. И начали с банального убийства зайца.

– Позвать ко мне Спиридона. – Распорядился Фаси, устраиваясь на лавке покрытой медвежьей шкурой. – Гунгир, ты не чувствуешь странного запаха тут?

– Мертвечиной пахнет, похоже, сама Хейд [11]

побывала здесь. – Кормчий ещё раз принюхался и прикоснулся правой рукой к груди, где в специальном мешочке, надёжно был зашит амулет.

– Надо будет поставить мой походный шатёр, дышать здесь не могу. – Ульф встал с лавки и направился к выходу, где нос к носу столкнулся со Спиридоном.

– Звал ярл? – Глазки у боярина забегали, в памяти всплыла картина годичной давности, когда точно так же он столкнулся с женой ижорского кузнеца, именно в дверях.

11

колдунья, по легендам могла наслать порчу даже на асов 

– Где хлеб? – Фаси вышел на свежий воздух, где ему сразу же полегчало.

– На той стороне, вверх по течению, с полверсты. Людишек бы мне, одному несподручно. – Спиридон отчётливо помнил, что Пахом Ильич пригласил наёмников для охраны склада.

– Забери с собой весь сброд, который припёрся с монахами. От них всё равно пока толку мало, обустраиваться только завтра начнём. – Ярл нагнулся к земле и поднял старую шишку, на кончике которой блестела серебряная капелька.

– Хотя бы три десятка воинов. – Заскулил Спиридон.

– Два! Те, что были с тобой. – Фаси стал внимательно рассматривать капельку. – Хм… тут даже шишки с серебряными зёрнами, богата земля, ох как богата.

К Ульфу подкрался монах, пытаясь подсмотреть предмет, столь пристально изучаемый ярлом.

– Гунгир! Посмотри, это интересно. Может нам стоит собрать все шишки в окрестном лесу? – Свейский командир впервые улыбнулся за весь поход.

– Если б зёрна у всех шишек были из серебра, то какие бы выросли деревья? – Верный друг вернул шишку своему ярлу и заулыбался в ответ. Мрачным остался только монах, рыская глазами по траве, пытаясь обнаружить драгоценные дары леса.

– Пахом Ильич, пошли готовиться к встрече гостей, заодно посмотрим, как они будут по реке скакать. – Жучок сработал просто великолепно. Все разговоры и приказы командира свеев были нам слышны, не хватало только картинки лагеря, но об этом, я как-то не подумал.

Две шнеки, забитые паломниками под завязку, через час тронулись в свой последний путь. Нищие, обессиленные постом и регулярными молитвами люди, неумело начали выгребать против течения. Лишь чудо спасло суда от столкновения, прямо напротив лагеря. Под неуёмный хохот с берега и рычание Спиридона, раздававшего тумаки направо и налево, лодки начали движение. Никакого вперёдсмотрящего не было и в помине, кормчие шнек, держа стиры [12] в мозолистых руках, молили Ньерда [13] о скорейшем завершении короткого плаванья.

12

рулевое весло на шнеке

13

 скандинавский бог моря и покровитель мореплавателей

Но разве могли старинные боги помочь своим детям, когда те отказались от них. К полудню жуткий вой тонущих людей разнёсся над рекой. Многих паломников спасло только то, что они были легко одеты. Отряд из двадцати воинов потонул весь, сам

Спиридон спасся благодаря тому, что умел хорошо плавать и, не раздумывая, резал ножом цеплявшихся к нему людей. Когда Ульф увидел жалкие остатки мокрого продовольственного отряда, то чуть не зарубил предателя-боярина.

– Безмозглые тупицы! Ты же сам, не раз ходил по этой реке. Как можно было напороться на подводные камни? На тот берег можно вплавь перебраться, прямо отсюда. – Ульф негодовал. – Что б завтра с утра, паломники были на том берегу. Грот поведёт их, а ты Спиридон, будешь сидеть тут, и думать об упущенных марках.

Отправить с паломниками рыцаря было невозможно. Приказы в армии, конечно, не обсуждают, но в войске, в те времена, существовало негласное правило: – обозом руководил самый больной или самый неспособный командир. Назначенный рыцарь мог просто обидеться, а так как в экспедиционном корпусе Фаси все были наёмниками, то после получения подобного приказа, рыцарь, скорее всего, просто бы резко заболел и отправился выздоравливать домой. И самое главное, никто из круга благородных воинов его бы не осудил. Наоборот, приказ бы посчитали глупым. И лишь в одной армии мира, в Венеции, за эту должность шла настоящая резня. Лишь через несколько столетий, когда маршруты движений армий возрастут до нескольких сотен вёрст, полководцы поймут, что отточенная логистика снабжения – залог половины победы.

– Я б осьмушку украл, а Грот сопрёт четверть. – Пробурчал под нос, вымокший до нитки Спиридон.

– Грот! Ты слышал приказ. А чтобы доблестные воины поскорее высохли, отправь их в лес, нам нужно много дерева. – Фаси заржал, что конь перед свиданием, окружающие его рыцари то же хихикнули.

– Лексей, что-то я не пойму. Больше сотни утопло, а они, нехристи – смеются. – Ильич сидел на пеньке, слушая приёмник вместе со мной, переводя на доступный мне язык древнескандинавскую речь.

– Это нервы Пахом, не может человек только одной войной жить, не выдерживает. – Я вспомнил записки аналитиков натовцев, которые писали, что местные жители Афганистана смеются над америкосами, постоянно ходящих в амуниции, не снимая оружия. Обзывают их трусами и сравнивают с храбрыми Шурави. Которые воевали честно, лицом к лицу, а после службы, могли даже без перочинного ножа пойти в духан, где веселились от души, не унижая местных посетителей. Могут ли знать аналитики, что Русский воин, на протяжении тысячелетий, сея хлеб, не знал и одного десятилетия мирной жизни. За этот период в нас выработалось отношение к войне как к труду. Иначе, с ума сошли бы.

Взять хотя бы Велимира, отрубившим пятидесяти кочевникам бошки на льду. Палача-профессионала, и то б стошнило, а он, как пришло время обеда, только руки помыл и кашу сёрбал за двоих. Но, как только трапеза закончилась, сразу стал воином, словно на работу пошёл.

Александр Ярославович спокойно выслушивал текст письма, которое Магнус читал по слогам.

– Достаточно, я уже читал его, не утруждайся. – Князь слез с сундука и приблизился к послу. – Если б вы не напали на ладью Пахома Ильича, то, … в общем, ты свободен, послов у нас в поруб не сажают, а вот с остальными, я так не волен поступить.

– Большего и не прошу мой конунг. У меня ничего нет, что можно было отдать в качестве выкупа из плена. – Пожилой рыцарь склонил голову, слова давались нелегко, но это было правдой.

Магнус вышел из шатра и направился к кораблю. Тяжкие мысли одолевали старого солдата. О содержании послания, которое было запечатано сургучной печатью, знал не только ромей, настаивавший на том, что он самый настоящий рус, но и Сбыслав Якунович, который почти близко к тексту процитировал часть письма. А теперь, оказывается и конунг Руссов знает о нём. Надо беречь Биргера как зеницу ока, он один из всех видел, что печать цела.