Смотритель Пустоты. Голос из тьмы
Шрифт:
– В подземелье пришлось. Скверна Пустоты поглощает нас раньше или позже, но – всегда.
И с этим совершенно непривлекательным напутствием Редгар повел Данан внутрь, через подвесные мосты – каменный и железо-деревянный.
Глава 4
– Приветствуем, лорд-командор! – караульные смотрители опустили головы, ударив кулаками в грудь.
Редгар шел впереди Диармайда и Данан, кивая в ответ на приветствия.
– Лорд-командор, - приветствовал невысокий мужчина с первой проседью и ясными соколиными глазами небесного цвета. – Рады видеть вас!
– Сенешаль Байл, - отозвался Редгар. – Все лейтенанты прибыли?
– Да, командор. Они уже
– Отлично. – Редгар не сбавлял шага. – Готовьтесь к посвящению.
Вот так сразу, удивилась Данан. Дей, глянув на неё, хмыкнул и подначил:
– Все верно: какой смысл кормить тех, кого уже завтра с нами не будет?
Данан дернулась, будто намеревалась отступить на шаг от лейтенанта, но вовремя остановила себя. Диармайд, наблюдая, стер с лица ухмылку.
Следуя за командором, Данан миновала проходную, за ней переднюю, и вошла в главный зал. Это был самый обычной главный зал, как любой другой – обширный, с множеством коптящих факелов по периметру и креслом сюзерена вдалеке. По двум сторонам стояли столы, уставленные деревянными чашками, но не так, чтобы спутать это место со столовой. Это хорошо, прикинула Данан: когда важные вопросы решаются сообща за трапезой – это сплачивает, бесспорно. Но проводить праздники и, тем более, выносить приговоры надо не там, где обычно ешь.
Ближе к креслу командующего сгрудилось с полторы дюжины человек. Впереди всех – худой мужчина, остроскулый и вытянутый, как стилет. В обычной кожаной куртке, обшарпанных сапогах, он казался ничем непримечательным, если не считать его выдающегося роста и того, что он был эльф.
– Лорд-командор, - кратко, но с ощутимым уважением поприветствовал он Редгара.
– Гворт, - Редгар только кивнул.
– Последняя? – спросил Гворт, качнув подбородком в сторону Данан.
Редгар снова кивнул. Рассекая озирающихся рекрутов – кого-то с наглой физиономией, кого-то с боязливым любопытством в глазах – Редгар прошел к своему креслу командора, но садиться не стал.
– Это командор, – послышался шепот какой-то из женщин.
– Сам Редгар Тысячи Битв, – ахнул кто-то из мужчин.
– Командор…
– Новобранцы! – обратился Редгар громко, прерывая разговоры, и больше с интонацией отчаянной решимости, чем подходящей случаю торжественности. Сделал шаг в сторону, и, наблюдая за ним, Данан разглядела на краю стола небольшой железный ларец, а рядом – старинный кубок из латуни. Там, кажется, было что-то написано, но Данан не удалось разобрать.
– Все вы были призваны одним из древнейших орденов Аэриды, - несмотря на слова, говорил Редгар по-прежнему без лишней патетики. – И уже этим вам и вашим семьям стоит гордиться. – Тут Редгар перевел взгляд на констебля, и Гворт, пройдясь взглядом по лицам собравшихся рекрутов, завел привычные наставления:
– Однако с этого у всех, кто пройдет ритуал посвящения, будет новая семья. Другая, из братьев и сестер. Калагорн станет вам домом, и в этом доме есть свои правила, первое из которых – дисциплина. Те, кто прежде не держал в руках оружия, научатся этому на тренировках, те, кого уже можно считать умелым бойцом, смогут отточить навыки в поединках с товарищами. Если вы не чувствуете себя уверенным с оружием, или у вас есть родные, которым некуда пойти, Калагорн примет всех: таланту каждого здесь найдется применение, будь то охотник, кузнец, повар или инженер, а сенешаль Байл, – Гворт указал на мужчину, который встречал Редгара с компанией в воротах, – даст на этот счет все необходимые наставления. Что же касается военной части, знайте: любой новобранец ордена, то есть смотритель – это рядовой. Десять смотрителей находятся под надзором старшего смотрителя, пять старших смотрителей подотчетны лейтенанту, на каждые четыре-пять лейтенантов назначается один старший лейтенант. Констебль и командор – только один. Мы не чиним в Калагорне скандалов и не терпим высокомерия: кем бы вы ни были в прошлом, чем бы ни отличились, родились мужчиной или женщиной, в богатстве или бедности – все это не имеет значения в ордене Смотрителей Пустоты. Ибо хотя все это нас рознит, цель объединяет.
Редгар чуть пожал губы с едва уловимым кивком: с каждым разом на подобных нравоучениях Гворт выглядит все лучше. Поняв, что констебль закончил, и никто вроде как не пытается впасть в обсуждения или протесты по сказанному, Ред снова взял речь:
– По традиции, перед тем, как начать посвящение, старший из присутствующих членов ордена, произносит несколько слов. Итак, - Редгар перевел дыхание, и только сейчас Данан поняла, насколько важно для него происходящее.
– Присоединяйтесь к нам, братья и сестры, – когда Редгар снова заговорил, Данан отчетливо осознала, что эти слова он говорил уже десятки, а, может, и сотни раз. И всегда, всегда видел, чем они заканчиваются. – Ступайте с нами во тьму Пустоты, над которой мы бдим вечно. Присоединяйтесь к нам в бдении, которому нет конца и начала, ибо бдение это нельзя отринуть ни меж живых, ни среди мертвых. Присоединяйтесь к нам, братья и сестры, в жизни и в смерти, ибо все мы живем от века лишь с одной целью – сберечь этот мир, и умираем только во имя её. Присоединяйтесь к нам и помните, что там, где нет границы меж живыми и мертвыми, нет и одиночества, ибо все мы однажды присоединимся к вам – тем, чьей жизнью насытилась Пустота.
Редгар замолчал, поглядев на Гворта. Данан почувствовала, как могильный холод пополз по спине вверх. И, похоже, не у неё одной – было слышно, как кто-то из собравшихся сглотнул, а кто-то и всхлипнул.
Гворт приказал всем по очереди надрезать с краю ладонь – тем, кто не смог сам, он надрезал сам. Дей подставлял кубок под алую, человеческую кровь. По его лицу ясно читалось, что он вспоминает собственное вступление в орден. Когда с этим закончили, Редгар возвестил:
– У кого есть кровь исчадий пустоты, влейте в одну из чаш.
Данан молниеносно перевела взгляд на Дея: значит, все-таки подсобил. Как его вообще разобрать, этого лейтенанта, который то помогает, то обвиняет непонятно в чем?!
– Данан, - позвал Диармайд, видя, что женщина замешкалась. Та встрепенулась и выполнила наказ.
Из двадцати рекрутов кровью запаслись всего восемь человек. Остальным Гворт достал по склянке – каждая объёмом с мизинец – из железного ларца, который жутко заскрипел при открытии.
– Это, - теперь Редгар лично запустил руку покопаться в ларце и достал на всеобщее обозрение серебряную фляжку размером с ладонь, – кровь последнего пробудившегося архонта.
Стоило откупорить емкость, над узким горлышком воскурился едкий багровый дымок. Все рекруты с любопытствующим ужасом воззрились на жидкость, подталкивая друг друга локтями, чтобы лучше видеть самому. Кровь архонта напоминала вязкую жижу темно-фиолетового, почти черного цвета. И Данан, как чародей, даже с такого расстояния чувствовала, что дымок, который вскруживался над останками древнего чудовища – это пар.
– Она ледяная, - не удержалась чародейка. Редгар и Гворт поглядели на неё одновременно, но командор не стал комментировать, и Гворт от этого тоже не счел возможным.
Когда латунный кубок наполнился кровью рекрутов и древнего архонта, Редгар передал его Гворту. Тот, словно всю жизнь был виночерпием, ловко сцедил точнехонько по глотку в каждую деревянную чашку. Жидкость, шипя, запузырилась (Данан даже на мгновение побоялась, что вот сейчас из этой мерзости выпрыгнет какая-нибудь тварь, которая окажется жутчайшим в её жизни чудовищем). Потом успокоилась и приобрела черный полупрозрачный оттенок – такой же, как отполированный агат.
– Вы поглощаете тьму ради тех, кто вам дорог, тех, кого вы не знали, тех, кто вас ненавидит. Вы принимаете Пустоту ради вящего блага мира, в котором родились, – закончил Редгар.