Смотритель
Шрифт:
Дым изрыгнул по ним гнилым образом пахнущей волны, Пэрис мгновенно запер на ключ двери в стороне. Кашляя в руку, Пэрис шагнул в темноту с трикодером выставленным перед ним в поисках жизни. Яркие, толстые искры капали как литое золото от пульта в дальней стене изолятора. Ким бросился через отсек, чтобы задушить огонь в химикатах, в то время как Пэрис пробивался к двум телам, запутанным друг вокруг друга в основе пульта. Он знал, что Фицджеральд и медсестра были мертвы, даже прежде, чем трикодер подтвердил его опасения.
“Они, должно быть, были совсем рядом с пультом, когда он взорвался”.
Он закрыл трикодер, чтобы
Верхние воздуховоды ревели давая жизнь, верхние огни, проясняющиеся как звезды, начали вяло пробуждаться поврежденные пульты. Таща лист от одной из таблиц исследования, Пэрис торопливо пытался накрыть эти два тела. Эхо уже приближающихся голосов звучало в коридоре снаружи - без сомнения прибывали раненные и еще многие должны прибыть.
Пэрис мог вообразить немного вещей менее радостными, чем спотыкание через двери изолятора только для того, чтобы найти Вашего доктора, лежащего мертвым.
“Компьютер!” Ким бежал, чтобы встретить первую группу прибывших, сожженную, избитую группу в техническом золоте. “Начните голографическую программу скорой медицинской помощи!”
Столб искр того, что Пэрис принял сначала за луч транспортатора ii, проплыло через поврежденную комнату. Тогда, ожидая спокойно за одним из столов исследования, неописуемый человек в синей форме Звездного флота, внезапно появился возле локтя Кима, поскольку энсин изо всех сил пытался положить бессознательного инженера на кровать. Пэрис избавился от наваждения и заторопился помогать.
“Пожалуйста, заявите природу медицинской чрезвычайной ситуации.” Только что прибывший остро всматривался в растущее наводнение пациентов снаружи коридора.
“Множественные ударные раны”, сказал голограмме Ким, высвеченной в действие как если бы активизированной выключателем. Скорее чем Пэрис смог вытереть струйки пота с глаз, псевдодоктор появился с другой стороны изолятора, склоняясь над раной ноги, чтобы отогнуть сожженную ткань.
Что-то похожее на регистрацию информации мерцало в глазах голограммы, но никакое выражение не тронуло его лица. “Статус Вашего доктора?” спросил он, поскольку его руки продвинули пациента.
Пэрис только пожал плечами, когда Ким поглядел на него. Как Вы объясните компьютерной программе, что торец всего судна был в очень неосновательной петле?
“Он мертв”, наконец ответил Ким и голограмма в свою очередь ответила быстро, “Укажите четыре кубика trianoline.”
Ким сделал несколько неуверенных шагов. “Trianoline?”
Доктор поднял голову, уставившись на Кима с выражением холодного нетерпения, так что Пэрис мог только представить, как был запрограммирован доктор - случайно, или иначе - от любого настоящего врача был шаблон для этого АЙ. Взгляд, конечно имел тот же самый эффект на Пэриса, который всегда делали умные циничные доктора, он чувствовал себя глупым и больше чем немного обиженным, когда он добровольно вызвался, “Мы потеряли также нашу медсестру”.
Этот ответ был достаточно очевидным, хотя он не делал ничего, чтобы ослабить злое выражение голограммы. Моментально доктор был в одном из разбитых медицинских кабинетов, выбирая гипоспрей
3
и набор ампул. “Как скоро ожидается замена медперсонала?”
“Это быть большой проблемой…” Ким должен был повернуться почти в полном кругу, чтобы следовать за молниеносным возвращением голограммы к месту у кровати пациента. “Мы довольно далеко
Доктор со скоростью и тщательностью промыл и запечатал рану ноги. Пилот не мог не отметить, что это была хорошая работа, инженер был без сознания. Не было похоже, что обрабатывая ногу Доктор - голодек брал во внимание такие небольшие вещи как дискомфорт или врачебный такт.
“Трикодер”. Он был около другой кровати немедленно, когда исследовал мертвенно бледный ушиб на лбу нового пациента, несмотря на протест и шипение молодой женщины.
Не уверенный, что еще сделать, Пэрис бросил трикодер Киму, и позволил ему передать устройство доктору голограмме. Энсин отдернул руку от прикосновения доктора. Пэрис предположил, что руки голограммы точно не восполняли чувство реальной человеческой кожи, прижатой к вашему телу. Он дал клятву себе, чтобы никогда не будет ранен в этой миссии, если он сможет этого избегать.
Доктор посмотрел на трикодер, затем бесцеремонно отдал его обратно Киму. “Медицинский трикодер.”
Энсин покраснев кивнул и бросился между полудюжиной других ждущих пациентов, чтобы найти правильное устройство.
Голограмма взяла от него устройство, на сей раз без особого признака благодарности.
“Как можно скорее нужно требовать замену. Я запрограммирован только как краткосрочное чрезвычайное дополнение бригаде врачей”.
Пэрис немного посмеялся над мыслью, сколько еще из них на этом судне должны будут служить чрезвычайными дополнениями друг для друга в следующие несколько дней. “Ну, Мы можем застрять с Вами некоторое время, Доктор”.
Голограмма посмотрела на него так, что Пэрис почти принял за оскорбленное удивление. Но это было его собственными спроектированными чувствами несоответствия от того, что он столкнулся с нефизической программой, которая несла больше ответственности, чем он. Классический вид, “что было миром, прибывающим в вещи”.
Доктор снова отвел взгляд, чтобы закончить применять легкие болеутоляющие брызги к темнеющему ушибу. “Нет никакой потребности в беспокойстве”, заметил он Пэрису, закрывая трикодер. “Я способен к рассмотрению любой раны или болезни”. Он встретил взволнованный и пристальный взгляд пациента без теплоты или убеждения в голосе. “Никакого сотрясения. Вы будете здоровы.” Тогда, резко Киму, ” Освободте его.”
Да Доктор, Вы можете лечить заболевания и раны, думал Пэрис поскольку он наблюдал, что изображение доктора вновь появилось с другой стороны блока с раненными, отдавая бесчувственные команды любому несчастному члену команды стоящему поблизости, когда он принимался за работу. Это - только рассмотрение терпеливой вещи, Вы должны теперь продолжить работать.
Джейнвей не допускала рассудительности в путь как Кери и одного из его помощников, активизировавших основную печать на большой трещине главного реактора. Казалось, озон цвел как огонь в воздухе, повсюду в машинном отделении. В течение одного страшного момента Джейнвей предполагала, что утечка из основного ядра деформации разрослась, поглощая судно, команду, каждую яркую надежду на все их блестящее будущее, в единственной вспышке атомного пламени. Тогда начальная область разгрузки обосновалась в глубокий, устойчивый жар и азот, затуманивающийся со стороны ядра, зажимаемого прочь ни к чему. Она уставилась на Кери через внезапную странную, напевающую тишину.