Смута 2
Шрифт:
Примерно такая структура сложилась в Новоустюжинске, и по тому же пути мы идём и в Молчановске. Тут, правда, несколько сложнее, индейцев больше, но и общее число производств со временем должно увеличиться. Один наш металлургический центр всех обеспечит работой. Первая очередь, кстати, уже готова, из руды сыродутное железо получено, его отправляют в дело, пока везут в Новоустюжинск, где перерабатывают на сталь.
Не так уж долго осталось ждать и окончания второй очереди металлургического производства. Вот тогда можно будет подумать и о серьёзном расширении всей производственной базы и освоении новых месторождений полезных ископаемых - меди, фосфора, алюминия и прочих вкусняшках, найденных за это время.
Так
Устойчиво работает наше деревообрабатывающее производство. Доски почти в неограниченном количестве берёт верфь, а также они идут на строительство домов, а все отходы отправляются на переработку в целлюлозу. Правда, там ещё и спирт получают из опилок и всяких древесных отходов, а без него никуда, в том же производстве пороха нужен, его используют вместо воды для смачивания компонентов при перемоле.
Не открою секрета, что полным ходом прорабатывается производство унифицированных картонных патронов, причём сразу под бездымный порох. Да и оружие готовится под них. Правда будет это не скоро, но такая цель перед всеми нами поставлена, и все прекрасно понимают, чем это вызвано. Ну вот опять, свалился на оружие. Правильно говорят, что ни делают умники, а получается пушка, о чём бы ни задумался, все мысли о ней.
Глава 11
Где-то на реке Миссисипи, июнь 1613 г., Пыхов Никон
Далеко мы уже поднялись вверх по реке, можно сказать, что исследовали её всю, где возможно судоходство. Нашли несколько крупных притоков, где поставили пока не поселения, как на Огайо, а просто сторожевые посты, небольшие острожки, как на Миссури. Все названия рек индейские, и мы не стали их менять, зачем?
Вот где-то выше Миссури река значительно меняется, появляются пороги, что просто-напросто делает движение катеров невозможным. Можно конечно иногда и катера протащить в обход препятствий волоком, но надо ли? Вот мы и занимается дальнейшим изучением реки, стараясь не тратить много сил, и в первую очередь пытаясь понять, что там впереди. Сначала надо понять, что происходит вокруг, а уж потом что-то делать. Причём нас интересует не только Миссури, но и верховья Миссисипи и Огайо. По рассказам индейцев, если долго двигаться вдоль реки вверх, то можно добраться почти до Великих Озёр.
Правда, там живут другие племена, и как они отнесутся к нашему появлению, неизвестно. Поэтому мы отправили катер к нашему ближайшему острогу, определив время, когда нас надо будет забирать, а сами на гребной лодке отправились дальше. Всего нас пять человек, двое остались охранять лодку, а мы трое продвигаемся вперёд вдоль звериной тропы. Из этих пяти бойцов двое индейцы, надо признать, что разведчики из них превосходные.
Но и мы тоже не лаптем щи хлебаем, хоть и не выросли среди лесов, но провели среди них много времени и кое-чему научились. Честно говоря, сравниться с индейцем в лесу, на мой взгляд, очень трудно. Он просто живёт среди всех этих деревьев и кустов, это всё равно, что для любого другого человека дышать. Хотя и индейцы бывают разные, те, что оседлые и выращивают кукурузу, конечно уступают лесным. Но уж как говорится, где родился, там и пригодился.
А тут кроме лесных объявились ещё и степные индейцы. Так я называю тех, кто живёт в этих Великих Прериях. Да, есть и такие места, если от океана до берегов Миссисипи тянутся в основном леса, то за рекой начинаются степи, и там совсем другая жизнь. Причём она в последнее время начала очень сильно меняться. Раньше индейцы занимались по большей части охотой на бизонов,
Теперь она, не став менее опасной, значительно облегчилась. И всё потому, что индейцы начали осваивать лошадь. С её помощью охотиться, да и жить среди прерий и лесов оказалось легче, она очень сильно изменила жизнь всех туземцев. Если раньше основной целью воина-охотника было добиться уважения и признания его заслуг со стороны других мужчин, то теперь можно сказать, что одним из мерил этого уважения является количество лошадей, принадлежащих воину. Это не я такой умный, это мне рассказали сами индейцы. Они достаточно чутко реагируют на все изменения, происходящие вокруг.
Так, что-то я слишком отвлёкся, вон ветка как-то неправильно качнулась, пригнулся, рывок в сторону, и мимо пролетело копьё. Видя, что атака не удалась, на меня выскочил какой-то индеец, размахивая дубинкой. Одновременно я услышал звуки борьбы, раздающиеся по бокам тропы, где пробирались двое других бойцов, но у меня свой противник. Правда, может быть, прятаться и двигаться в лесу индеец мог лучше, но вот в рукопашной ему до меня далеко.
Уроки командира не прошли даром, пригнувшись и пропустив удар дубинкой над головой, я нанёс ему удар в корпус и голову. Правильно говорил командир, что индейцы не пользуются ударами рук, противник никак не защищался и сразу же оказался на земле. Оглядевшись, я понял, что и мои товарищи одержали верх в своих поединках.
– Что делаем, командир, добиваем?
– спросил один из них.
– Нет, вяжем этих и обратно к лодкам. Будем разговаривать.
– Здоровые бугаи, тащить не хочется, проще прирезать.
– Ну да, а потом всю жизнь будешь опасаться кровной мести, - ответил я. Пока между нами нет крови, можно хотя бы говорить, а иначе останется только воевать. Так что будем принуждать к миру. Свяжи, дай пинка, и пусть сами идут.
Ну да, многие из наших, живя рядом с этими пришлыми, нахватались их словечек, да и говорить стали совсем по-другому. Но никто этому не удивляется, да и чему тут удивляться, вокруг все такие. А мы по большей части живём замкнуто, и можно сказать, впитываем всё, что исходит со стороны необычных русских. Правда, надо сказать, что и они усвоили многое из привычного нам, так что учим мы друг друга одинаково.
С трудом, но дотащили пленных до отмели, где осталась лодка, а потом попытались поговорить с ними, благо среди наших нашлись индейцы, понимавшие язык незнакомцев. Как удалось установить, их племя входило в состав союза ирокезов, одного из сильнейших в этих местах. Нас они заприметили ещё на реке и долго наблюдали, выбирая подходящий момент для нападения. В общем-то, с ними всё понятно - увидели на своей территории незнакомцев, надо их поймать и допросить. Тем более, с белыми они уже сталкивались, и отношения сложились не самые лучшие.
– Значит так, слушайте меня и не говорите, что не слышали, - так я начал своё обращение к пленникам.
– Самое главное - передайте мои слова вашим вождям. Мы мирные люди, воевать не хотим и надеемся установить если не дружеские, то во всяком случае, мирные отношения между нами. Живём мы далеко внизу по этой реке, наши соседи и друзья - чероки и маскоги. Вместо того, чтобы воевать, предпочитаем торговать, хотя если нас заставят взяться за оружие, враги могут об этом пожалеть.
Да вы и сами видели, напали на нас из засады, и ни один из вас не смог одолеть нашего воина. Сюда мы пришли для изучения этих мест и знакомства с соседями, организации торговли. В том случае если вас наше предложение не устраивает, мы готовы уйти. Но хотели бы услышать об этом сами от ваших вождей. Между нами нет крови, так что можно разойтись миром. Обо всём остальном я готов говорить с вождями и уважаемыми охотниками. Ждать буду три дня на этом месте, а теперь идите к своим вигвамам и донесите мои слова до нужных людей.