Смута
Шрифт:
Надевать мой помятый панцирь не хотелось, ведь подобное снаряжение достаточно необычно для местного населения и если меня ищут, то точно указали сию заметную деталь, но я понимал, что совсем без защиты у меня точно не получится выжить в возможной заварушке. Однако же, три из четырёх пистолей я всё же решил спрятать, прекрасно осознавая, что наличие такого оружия у меня уже будет невозможно объяснить случайностью. Последний спрятал за кушаком, надеясь на то, что ратники не окажутся столь глазастыми.
Спускался я по лестнице медленно, готовясь при любом намёке на опасность выхватить сразу пистоль и клинок, если не получится решить ситуацию миром и словом. Ратники, увлечённо обедали, совсем не обращая у меня внимание и я подошёл к стойке кормчего, вытягивая из кошеля одну тяжёлую, грамм в двадцать серебра, монету, которая поступит за оплату моего постоя в этом прекрасном заведении. Это было примерно на четверть больше того, что я должен был положить за оказанные мне услуги, но сейчас было не время мелочится.
– Спасибо за гостеприимство. Вы очень вкусно готовите! – сказал я, осторожно укладывая монету на стойку.
Женщина, стоящая сейчас там, быстро накрыла неровные серебренный кругляк своей пухлой ладонью, после чего монета мгновенно исчезла где-то в фартуке женщины. Она была женой хозяина корчмы и заведовала всей хозяйственной деятельностью заведения. Готовила она воистину замечательно, отчего я мгновенно уминал всю еду, которую она приносила с кухни, да и доброты ей было не занимать. В первое моё появление, она самолично вызвалась помочь мне с поломанными рёбрами и очень сильно обиделась на мой отказ.
– Ой! А у меня не будет сдачи! – излишне громко воскликнула хозяйка, хлопая себя бёдрам в поисках искомых монет.
– Не нужно. Посчитайте это за мою благодарность.
Издаваемые хозяйкой возгласы оказались чуть громче, чем я того ожидал, а потому ратники успели обратить на нас внимание. Я почувствовал их взгляды спиной и ладонь легла на рукоять пистоля. Кивнув хозяйке и не убирая руки с кушака, за которым скрывалось оружие, я направился к выходу, уже слыша, как поднимаются со своих мест воины и вынимают сабли из ножен. Услышав крик хозяйки, я рванулся на улицу, не обращая внимания на боль в боку и пытаясь разорвать дистанцию с бойцами царя. Применять оружие я не желал до последнего, а потому просто бежал из-за всех сил к конюшне, где мгновенно запрыгнул на уже осёдланного коня, чувствуя приближающихся людей. Времени выдумывать ничего не было, и я просто пальнул в сторону патрульных, не желая поразить их, а лишь припугнуть. Воины, похоже, прекрасно осведомлены о мощи моего оружия, а потому отшатнулись от ворот конюшни, пропуская меня на улицу. Один даже попытался достать меня саблей в ногу, но крепкий стальной щиток в сапоге сдержал всю силу удара.
Я рванул своего коня, затыкая пистоль обратно за пояс, после чего перехватил мешок из-за спины, пытаясь удержаться в седле и вытянуть оттуда ещё один пистоль, осознавая, что погони мне не избежать и придётся воевать, раз уже пришлось выстрелить.
Ратники не посрамили чести своего государя и поскакали за мною, не жалея собственных коней, а их скакуны оказались куда быстрее моего и быстро приближались. Палить с коня мне ещё не приходилось, но я развернулся и нажал на спусковой крючок. К этому моменту ратники были уже метрах в двадцати от меня и уже натянули тетивы луков, чтобы сделать свой первый залп, но я оказался быстрее. Выпущенная из пистоля пуля врезалась прямиком меж глаз первого из коней. Ноги животного подкосились, и оно наскоку рухнуло на землю, вздымая целые облака пыли, закрывающие от моего взора преследователей.
Я взмолился всем сурским богам, чтобы удалось ограничиться лишь конём, и чтобы ратник не погиб в падении, ведь позже мне всё равно придётся воевать бок о бок с этими людьми. Не успело облако рассеяться, как оттуда вырвались оба всадника и тут же над головой просвистела стрела, лишь слегка задевшая вершину моего шлема, тогда как вторая ударила прямо в спину, не принеся панцирю никакого вреда. Тут же послышались крики с призывами остановится, но я лишь пришпорил коня, понимая, что не успею вытянуть ещё один из пистолей. Две стрелы в сию секунду ударили в мою спину, но сразу же всадники приблизились ко мне. Один попытался срубить меня, но я отразил удар и с силой пнул его лошадь по голове, отчего она ушла в сторону, а затем и вовсе врезалась в кусты, унося своего всадника в лес.
– Лучше отступи! – рявкнул я, перекрывая грохот погони и тыча в последнего преследователя разряженным пистолетом.
Всадник, потерявший двоих из своих товарищей, послушался моего приказа и начал сбавлять темпы, тогда как я только и делал, что подгонял скакуна, надеясь унести жизнь и тело в сохранности.
Мне это удалось, и я смог скрыться с проторенной множеством колёс и копыт дороги. На этот раз я решил постараться забыть о своей боли в угоду безопасности. Получалось достаточно хорошо ввиду того, что на юге становилось всё больше и больше открытых пространств, перемежавшихся множеством ручейков и речушек, где можно было напоить коня и наполнить бурдюки. Мне даже удалось подстрелить удивительно жирного зайца, хотя был я далеко не лучшим охотников, но съеден он был с превеликим удовольствием и даже без соли. К четвёртому дню я даже перестал ненавидеть это путешествие и стал получать некоторое удовольствие, отчего не захотелось возвращаться обратно на дорогу, но понемногу мне становилось понятно, что я теряюсь в пространстве и вскоре перестану понимать куда нужно двигаться, а без компаса потеряться более чем легко.
В этот раз, свернув обратно на одну из больших ведущих на юг дорог, я приближался к небольшому городку. От обычной деревни его отличал лишь тот факт, что вокруг города возвели малую крепостницу, способную удержать лишь необременённого артиллерией и осадными средствами противника. Конечно, любое место можно взять измором при правильно организованной осаде, но даже так здесь чувствовалась большая безопасность, чем в лесу или вовсе на лугах.
К тому моменту, когда я смог приблизиться к стенам, солнце уже уходило на покой, а потому уже сейчас я представлял, что придётся пройти сложность уговоров стражников, чтобы заночевать внутри безопасных стен.
– Кто такой?! Назовись! – крикнул появившийся на стене один из трёх стражников, пока два других направили на меня самострелы.
– Вадим из Ратиборска. – сразу представился я, снимая шлем и показывая лицо, - Могу я заночевать в городе?
– Чем живёшь?
– Вольный воин. Служу тому, кто верен своему слову и платит звонкой монетой.
– А на юг зачем направляешься? Не Могуте собачьему сыну ли служить собрался?! – вполне серьёзно спросил городской защитник.
– Я всего пару дней как из-за Ярыка вернулся. Еле ноги унёс или вообще не понимаю, что здесь происходит, но у меня есть серебро и я готов поделится тем, кто окажет мне добрый приём. – для пущей достоверности моих слов, я расстегнул кошель и вытянул оттуда монету.
Старик Наполеон точно был прав, ведь гружённый золотом мул точно откроет любые ворота. Правда, при мне не было столько золото, чтобы нагрузить целого мула, но и открыть нужно и не ворота Каркасона. Завидев монету, стражники тут же скрылись за зубцами стены, а через пару минут ворота городка стали отворяться. Тронув коня, я приблизился к главному стражнику и сунул ему в руку монету, но тот помотал головой и показал три вытянутых пальца. В этот раз уже мне пришлось мотать головой и загнуть один из его пальцев, вкладывая в ладонь ещё одну монету. Стражник вздохнул, но пропустил меня вперёд, после чего сразу же стал закрывать ворота.