Смутное время (фанфик Neon Genesis Evangelion)
Шрифт:
Мисато не захотела ждать, когда за ней придут. Так просто: рот, рука, пистолет. Да, ей оставили табельный USP с одной обоймой, как она подозревала, именно ради этого момента. Взять рукоять покрепче, нежно обхватить ствол губами, чтобы уж точно не промахнуться, прогнать из головы все мысли и быстро, пока трусливый разум не успел подобрать оправдания, нажать на курок. Пуля превратит мозг в желе и вылетит на свободу вместе с куском затылка. И вместе с пулей из тела улетит душа. Ошметки серого вещества медленно загустеют на стенке, тело заберет полиция, и в безликом отчете появятся строчки: "женщина… документы на имя Мисато Кацураги… самоубийство…". И… ВСЕ. Для
На календаре был сентябрь – месяц, который мог стать для Мисато последним. Каждый вечер она начинала один и тот же жуткий ритуал. Мисато садилась на заплеванный пол дешевого мотеля и пила одну бутылку пива за другой. А рядом на полу валялся заряженый пистолет. Алкоголь медленно заполнял сознание, постепенно укрывая мир мутной пеленой, пока в нем не оставалась лишь Мисато и ее пистолет. Она смотрела на темный металл оружия и ждала, ждала, ждала… А потом спирт брал верх, и она падала без чувств.
Чего она ждала? Кто знает… Может того, что с неба упадет метеорит, и расколет планету на двое. Или, что в номер ввалятся все те, кого она знала, и, размахивая бенгальскими огнями, скажут, что все случившееся – лишь шутка, а ее снимают скрытой камерой. А может, она ждала, что кто-нибудь придет и спасет ее от самой себя.
Просто с каждым вечером, пистолет оказывался все ближе. Новый вечер – еще на несколько сантиметров сокращалось расстояние, до такого желанного, но такого страшного избавления. Как таймер, отсчитывающий время ее жизни. Ибо Мисато знала – когда пистолет коснется ее коленей, она перестанет существовать.
И вот, до пистолета всего ничего… Еще пара вечеров, и он окажется у нее во рту. Но почему так страшно? Почему ей вдруг так захотелось жить? И почему ей кажется, что рядом кто-то есть? Чей голос она слышит? Мисато медленно сместила взор и увидела, что кроме пистолета в номере есть какой-то образ… Образ постепенно сложился в силуэт человека, который все говорил и говорил таким знакомым голосом… Она не могла понять всего, но три слова хоровым пением прогремели в ее полуживом сознании. Три самых главных слова на Земле… И вместе со словами пришло озарение – за ней пришли, ее спасли, ОНА БУДЕТ ЖИТЬ!!! ОНА НЕ ОДНА!!!
Мисато без сил упала в объятия Хьюго Макото и потеряла сознание. Хотя нет, она просто уснула, как ребенок.
Хьюго бережно перенес свою спящую любовь на кровать и следующий десяток часов сторожил ее сон, который впервые за последние полгода был свободен от кошмаров. И все это время Мисато даже во сне не отпускала его руку.
Когда Мисато проснулась, она поняла, что тучи в ее разуме начали расходиться, а мир вокруг вновь обретает краски. Сердце забилось по-другому, а в душе появилась воля к жизни. И все потому, что рядом появился человек, которому небезразлично жива она или нет. Человек, который искренне ЛЮБИЛ ЕЕ. Пелена спала с глаз, и Мисато смогла посмотреть на мир новыми глазами. И оказалось, что в ее жизни есть не только боль и безнадега. Просто, увлекшись самобичеванием, она не пожелала этого замечать.
Да, ее имя для многих стало синонимом слова "предательство". Но зато мир продолжает существовать! А если бы она тогда не решилась… Термины типа "анти-АТ-поле", "первичный океан LCL", "возвращение всех душ в Комнату Гафа" и прочая жуть из досье Кадзи не сулили ничего хорошего. В конце концов, она – не Бог, не Мессия и даже не граф Калиостро! Она не может всех защитить и сделать счастливыми! Черт подери, ОНА СДЕЛАЛА ВСЕ, ЧТО МОГЛА!!! Глупо топить себя в отчаянии и не радоваться жизни!!!
Да, она на крючке у спецслужб, и с этим ничего нельзя было поделать. Но если она не будет делать глупостей, то рано или поздно поводок ослабят. А зачем ей дурить? Разве она недостаточно настрадалась? Почему бы не успокоиться и не продолжить жить дальше? Мисато пожертвовала многим и заслужила Покой, а не Смерть!
Любую боль можно одолеть, и в любой тьме можно увидеть лучик света, если рядом близкий человек.
Дальше все происходило, как в рождественское утро, когда пришел долгожданный час открывать подарки. Мисато, в кои-то веки, приняла нормальный душ, смыла с себя многодневный слой грязи и с облегчением увидела, что не успела потерять на дороге свою природную красоту. Из мозгов выветрился весь алкоголь, так что голова Мисато оказалась легкой-легкой, словно после кислородного сеанса. Жизнь вдруг показалась приятной и легкой в употреблении вещью. Казалось, ей и море по колено, и горы по плечу, и вода в кране превратится в пиво, стоит ей щелкнуть пальцами. Взгляд стал "слегка" сумасшедшим, и ей дико захотелось БЕЗУМСТВ. Чтоб кровь бурлила и душа плясала канкан. И чтобы ничего не напоминало о темной бездне депрессии.
Мисато Кацураги внимательно огляделась вокруг, сказала "проклятье!" и, схватив сонного Хьюго в охапку, ласточкой вылетела из паршивой придорожной ночлежки. Внешний мир встретил женщину залитым полуденным солнцем шоссе посреди бескрайней равнины. Удивительно, что она еще умудрилась не принять на постоянное жительство этническую народность вшей.
На улице чудеса продолжились. В машине Макото – взятом на прокат ржавом ведре с гвоздями неопределенной марки – обнаружился… великий и очаровательный Пен-Пен!!! Птица так обрадовалась встрече, что забыла, что пингвины не умеют летать, и Мисато едва успевала уворачиваться от его нежного клюва, параллельно пытаясь поймать своего любимца и обнять. Когда ей это-таки удалось, у Мисато навернулись новые слезы, на этот раз - прекрасные слезы радости. Макото сиял, как Токийская телебашня Его любовь счастлива, значит, счастлив и он.
Когда-то давно Мисато отдала своего пингвина семье Хораки, когда те уезжали из разрушенного Токио-3. Тогда это показалось лучшим выходом, ибо все вокруг дышало тревогой и ощущением приближающегося конца. А потом события понеслись, завертелись, слились в одни кровавый коктейль, и Мисато уверилась, что навсегда потеряла своего любимца. А еще она думала, что недостойна его внимания… Вот, блин, глупость какая…
И вот Мисато и Пен-Пен снова вместе, гип-гип ура! В принципе, это было еще одно Чудо. Чудо, что Пен-Пена не убили, когда семью Хораки репрессировали. Чудо, что его взяли к себе соседи и не дали помереть с голоду. И Чудо, что Макото сумел выйти на его след. Воистину, это утро било все рекорды по количеству чудес на отдельно взятого человека!
Закончив церемониальные муси-пуси с Пен-Пеном, Мисато запрыгнула в свою тачку и с криком "догоняй Хьюго!" вдавила педаль газа в пол. Следующий час, пока железное недоразумение Макото не издохло от натуги, шоссе стало свидетелем дикой и беспощадной гонки. После обязательной отдачи последних почестей ветерану автопрома, усыпавшего дорогу равномерным слоем собственных деталей, парочка уселась поудобнее в машину Мисато и умчалась прочь. Утро после запоя, Мисато намеривалась провести в каком-нибудь веселом, но приличном заведении.