Смутное время в Москве

Шокарев Сергей Юрьевич

Дворянские и городские верхи были деморализованы. Поляки в Москве получили время передохнуть и восстановить силы, Сигизмунд III после долгой осады взял Смоленск, а шведы захватили Великий Новгород. В Пскове стремился закрепиться новый самозванец — Лжедмитрий III. Казалось, разрушение и упадок окончательно воцарились в России, одержав верх над здоровыми силами общества…

Патриарх Гермоген

После смерти П. П. Ляпунова знаменем освободительного движения стал патриарх Гермоген. Он был возведен на патриарший престол в 1606 г., и находился в то время в весьма почтенном возрасте — ему было более семидесяти лет.

О происхождении Гермогена нет точных данных, и мнения исследователей колеблются

от причисления его к аристократическим родам до признания выходцем из казаков. Наиболее вероятно, что Ермолай (таково было мирское имя патриарха) происходил из посадского духовенства или из мелких служилых людей.

Ермолай начал службу клириком казанского Спасо-Преображенского монастыря, а в 1579 г. он уже был настоятелем казанской церкви Св. Николая на Гостином дворе. В том году произошло чудесное обретение чудотворной Казанской иконы Божией Матери, и Ермолай стал одним из участников этого события. Им же был составлен вариант «Сказания» о чудесах, совершавшихся у новоявленной иконы, а также посвященный ей тропарь [41] «Заступница усердная». В событиях Смутного времени чудотворная Казанская икона Божией Матери сыграла значительную роль. В 1587 г., вероятно после смерти жены, Ермолай принимает иночество в московском Чудовом монастыре и вскоре после этого становится игуменом, а затем и архимандритом казанского Спасо-Преображенского монастыря, откуда начинается его пастырский путь.

41

Тропарь — церковное песнопение, посвященное празднику, иконе или святому.

Служение Гермогена как в сане приходского священника, так и в сане архимандрита одного из крупнейших монастырей Казани по времени совпало с активной миссионерской и просветительской деятельностью первых казанских владык — архиепископов Гурия и Германа. Гермоген был лично знаком с обоими просветителями, тесно общался он и с основателем Спасо-Преображенского монастыря архимандритом Варсонофием, также очень много сделавшим для распространения православия в Поволжье. Будущего патриарха по праву можно считать учеником этих знаменитых миссионеров, причисленных за свои подвиги к лику святых. Таким образом, вполне закономерным было то, что после смерти казанского митрополита Иова в 1589 г. митрополитом Казанским и Астраханским был поставлен Гермоген.

Он продолжил труды по укреплению положения Церкви и распространению православия в Казанском крас. По инициативе Гермогена возобновилось почитание первых исповедников православия в Казанском крае — святых мучеников казанских Иоанна, Петра и Стефана, были основаны новые монастыри и храмы, один из которых — во имя Казанской иконы Божией Матери — был возведен на месте ее обретения. В 1592 г. владыка обратился к патриарху Иову с просьбой установить ежегодное почитание казанских мучеников за веру и русских героев, павших во время штурма Казани в 1552 г. В это время митрополит составляет пространную редакцию «Сказания» об обретении чудотворной Казанской иконы Божией Матери, житие казанских просветителей Гурия и Варсонофия и другие сочинения.

В 1605 г. Гермоген был одним из немногих русских иерархов, который выступил против женитьбы Лжедмитрия на католичке Марине Мнишек без предварительного принятия ею православия. Казанский митрополит, который, по словам современников, был «прекрут в словесех и воззрениях», в борьбе за православие не боялся царского гнева. Желая избавиться от упрямого иерарха, самозванец отправил его обратно в Казань.

После свержения Лжедмитрия I с патриаршего престола был сведен грек Игнатий (историки Русской церкви считают его лжепатриархом). Гермоген участвовал в деятельности собора епископов, низложившего Игнатия, а 3 июля 1606 г. тем же собором он был поставлен в сан всероссийского патриарха. Выбор этой кандидатуры был обусловлен несколькими причинами. Во-первых, казанский митрополит прославился как стойкий борец за чистоту православной веры, как человек, чуждый какой-либо «шатости» и измены, что было чрезвычайно важно в разгар гражданской войны, охватившей Россию. Во-вторых, Гермоген был далек от политических пристрастий и не принадлежал ни к одной из «партий» того времени. В дальнейшем он и доказал это, с твердью поддерживая царя Василия Шуйского как единственного законного правителя, хотя и не испытывал к нему приязненных чувств. Наконец, немаловажно было и то, что в Казани Гермоген проявил себя как талантливый и энергичный организатор, сумевший в весьма трудных условиях, когда Среднее Поволжье было охвачено восстаниями местных племен, продолжать начатую его предшественниками христианизацию инородческого Казанского края.

Деятельность Гермогена на патриаршем престоле была активной и разнообразной. Патриарх всячески стремился поддерживать легитимного царя Василия Шуйского и рассылал для этого по городам многочисленные грамоты с осуждением участников восстания Болотникова. Мятежники были обрисованы патриархом в самых резких выражениях как «разбойники и тати», «воры и хищники», сподвижники «сатаны» и отступники от православия. В грамотах говорится, что восставшие «велят целовать крест мертвому злодею и прелестнику ростриге, а сказывают его проклятова жива…» И только благодаря заступничеству Бога и святых «христолюбивому» войску «праведного» и «истинного крестьянского царя» Василия удастся одерживать победы над «супостатами». Патриарх призывал ради спасения православия и державы блюсти верность законному государю и бороться с «ворами».

Не ограничиваясь рассылкой грамот, Гермоген провел в Москве ряд важных церковных мероприятий, направленных на консолидацию народа вокруг правящего государя. Патриарх принял деятельное участие в церемонии перенесения мощей царевича Дмитрия из Углича в Архангельский собор Московского Кремля. По его велению было установлено троекратное празднование памяти святого царевича Дмитрия Угличского. Во время осады Москвы войсками Болотникова (октябрь 1606 г.) патриархом Гермогеном был объявлен шестидневный общенародный пост и моления, направленные на избавление столицы от врагов.

В феврале 1607 г. по инициативе Гермогена в Успенском соборе состоялось общенародное покаяние и церковное прощение многочисленных клятвопреступлений. Для этой церемонии в Москву был привезен престарелый и почти ослепший бывший патриарх Иов, сосланный Лжедмитрием I в Старицу. От имени народа была зачитана челобитная-исповедание, обращенная к Иову, с просьбой простить собравшимся измены Борису и Федору Годуновым, а также «ложное» крестоцелование самозванцу. Церемония завершилась чтением «разрешительной» грамоты от имени обоих патриархов.

При появлении Лжедмитрия II Гермоген обратил свой обличительный талант против нового «вора». Увещевательные грамоты патриарха посылались и в Тушинский стан, где они, к несчастью, не возымели никакого действия. У самозванца был свой «патриарх». Тушинцы захватили в Ростове Филарета Романова, которого привезли в ставку Лжедмитрия и провозгласили «патриархом». Волей или неволей, Филарету пришлось согласиться на эту роль. Впрочем, патриарх Гермоген в своих грамотах особо подчеркивал, что среди тушинцев есть и «без вины виноватые»-такие, как Филарет Романов и его товарищи, захваченные и удерживаемые насильно. Тем не менее истинное положение Филарета Романова в Тушинском лагере не вполне ясно. В какой степени он был заложником, а в какой — деятелем самозванческой авантюры, остается непонятным.

Во время первой попытки низложения Василия Шуйского, предпринятой 17 февраля 1609 г., патриарх резко выступил против. Заговорщики силой увели с собой Гермогена, ругали и толкали его, обсыпали песком и сором, но патриарх, «как крепкий адамант (алмаз. — С.Ш.), утверждал правду и заклинал их, не веля на такую дьявольскую прелесть прельщаться». Столь же твердо Гермоген протестовал против и насильственного пострижения царя Василия, вновь рассылая грамоты и пытаясь «паки (снова. — С.Ш.) возвести царя».