Смысл жизни моей
Шрифт:
— Так ты и правда из России? — осмелилась спросить я. Она кивнула, устраиваясь в мягком кресле напротив меня. — А откуда именно?
— Я из города на Неве! — в ее голосе звучала искренняя гордость.
— Из культурной столицы, значит.
— Ну, вообще-то не только культурной! — удивленно посмотрела женщина.
— А! Прости, забыла. Сейчас центром снова Москва стала.
— Дааа? Как же это двор туда переехать согласился?! Моя маменька уж точно бы не стала из Петербурга уезжать!
— Так ты из дворян?
— Конечно. Уж не думаешь же ты, что обычную крестьянку таким причудливым именем назовут!
— Все зависит от фантазии родителей, — я пожала плечами, — Твои видимо были большие затейники.
— Да
— Понятно. Можно личный вопрос?
— Задавай!
— Ты не хочешь вернуться домой? К родным? Или еще не накопила?
Лора грустно улыбнулась и ответила:
— Вернуться? Нет, я пока не готова. И дело не в деньгах. Я здесь достигла многого. Сама. Долгие годы я шла к своему теперешнему положению. И что же, не успев насладиться триумфом, ретироваться? Нет! Это не по мне. К тому же на все кварталы развлечений наложено заклинание стазиса — живя здесь, мы не стареем. Вот надоест мне Парсифея, тогда и подумаю о переезде в промозглый Петербург.
Мой разум был полностью с ней солидарен, сердце же недоумевало: «Как можно, имея возможность снова быть со своими родными, не воспользоваться ей?». Видимо сомнения отразились на моем лице, поскольку Лора с удивившей меня прямотой спросила:
— Ты наверное думаешь, что я дрянь, да?
— Нет, что ты! Я в твоей шкуре не была, как я могу тебя осуждать?! Просто я совсем недавно попала сюда и очень скучаю по родным. Если бы у меня была такая возможность, я бы, не раздумывая, к ним вернулась.
— Конечно. Я ведь тоже первое время чуть не выла от тоски. Каждую ночь подушку слезами омывала. И все надеялась, что придет добрый молодец, как в русских сказках, ну или папенька на худой конец, да и заберет меня домой. Годы шли, а никто и не думал приходить. Я смирилась и привыкла. Научилась жить, как волк-одиночка. За сто пятьдесят лет, которые я провела в этом мире, я многое повидала, — от удивления у меня округлились глаза, но Лора этого не заметила, полностью погрузившись в воспоминания, — Я попала сюда глупой двадцатилетней девчонкой, привыкшей к тому, что каждое мое желание моментально исполнялось. Жизнь любит ставить таких на колени. Меня забросило в глухую отдаленную провинцию, из которой я еще четверть века выбиралась в столицу. Тогда был сильный наплыв землянок, не то, что сейчас. С огромным трудом мне удалось устроиться в самый захудалый дом развлечений. Контингент там был такой, что иногда хотелось руки на себя наложить. Но я не сломалась. Со временем перешла в более престижный бордель, познакомилась с Дотар. Накопив денег, мы купили этот особняк. Он тогда был заброшен — хозяева не хотели жить по соседству с кварталом развлечений. Потом нашу «резервацию» в очередной раз расширили, и мы смогли начать собственное дело. Я вложила в него много сил. Я изменилась. Но как же мне страшно встретиться с маминым взглядом и увидеть там осуждение после всего, что мне пришлось пережить! — женщина отрицательно помотала опущенной головой, — Не знаю, зачем я все это рассказала! Совсем голову тебе заморочила, да?
Я знала, что любому человеку иногда хочется облегчить душу, и если я могла кому-то помочь в этом, то я это делала. Мне капля искреннего участия во взгляде ничего не стоит, а кто-то дышать свободнее станет. Но мне не нравился настрой управляющей и ее блестящие от непролитых слез глаза, поэтому хитро прищурившись, я попыталась сбить накал страстей:
— Ну разве, что чуть-чуть, — я, сдвинув пальцы, изобразила количество полученной информации. Этот детский жест вызвал у нее слабую улыбку, чего я и добивалась. Нехорошо было оставлять человека в таком унылом состоянии. Но и говорить о том, как я сочувствую ее тяжелой судьбе, тоже не стоило. Таких людей жалость лишь оскорбляет.
— Чай будешь? — своим обычным голосом спросила Лорелея.
— Буду!
Больше мы темы прошлого не касались, болтая лишь о пустяках. После этих неожиданных откровений я внимательнее к ней присмотрелась. Мне всегда импонировали в людях такие качества, как жизнестойкость и оптимизм. И сидящей напротив меня женщине их было не занимать, как впрочем, и обаяния. Но вместе с тем, ее тяготило одиночество. Для всех живущих под крышей особняка она была в первую очередь помощницей хозяйки, во-вторую — чужачкой из холодной варварской страны, а Дотар, вероятно, не находила на подругу достаточно времени. Так часто бывает.
Мне, как и ей, было приятно встретить на просторах этого огромного мира еще одного русского человека. Почему-то именно на чужбине так отчаянно хочется найти кого-то, кто напоминал бы тебе о далекой родине. Возникшая на этом фоне симпатия очень быстро переросла в настоящую дружбу. Она и Малена помогли заполнить дыру в сердце, образовавшуюся, когда я поняла, что потеряла Катю и связь с родными на долгие годы. История Лоры в дальнейшем стала для меня якорем, тем, что удерживало от сомнений в своих силах, что дарило уверенность в осуществлении моих безумных, как все считали, планов.
Всю вторую половину дня я провела в кабинете у управляющей, засыпавшей меня миллионом вопросов. Она обуздала свое любопытство только на время обеда, дав мне нормально поесть. Все-таки судьба нашей необъятной страны-матушки была ей интересна, да и кто в здравом уме откажется узнать будущее? Я же в свою очередь тоже услышала много нового из того, о чем нам не рассказывали в приюте. По огромному секрету Лорелея пересказала мне, что ей в свою очередь нашептала на ушко директор борделя с соседней улицы, в котором одной из девушек пьяный в хлам манли, работающий в каком-то засекреченном научном центре, выболтал страшную тайну о том, что все они когда-то были такими же людьми, как и мы. Попали они сюда совершенно случайно через ловушку-портал после конференции по генной инженерии, но не растерялись. Втеревшись в доверие к коренным расам Парсифеи, которые потом постепенно были вытеснены на задворки цивилизации, эти самородки нашли способ усовершенствовать человеческое тело так, чтобы оно тоже стало способно управлять и регенерировать магию. Все это произошло так давно, что даже большинство манлийцев позабыло о своих предках-людях, переняв легенды аборигенов о сотворении мира могущественными богами-покровителями. Мне такая теория казалась вполне жизнеспособной, до тех пор пока я не вспомнила, что у людей и манли не бывает общих детей. Значит, было что-то, сильно отличающее их от нас, несовместимое. А значит, и общих корней у наших народов нет.
К вечеру у меня слегка охрип голос, и першило в горле от нашей непрерывной болтовни. Даже чай не помогал! Лорелея, у которой таких проблем никогда не было, начала слегка волноваться.
— Может врача вызвать?
— Нет, не надо. Ерунда. Само пройдет! — отказалась я, а потом вспомнила, — Хотя стой! Зови. Только мне другого доктора надо. Женского.
— У тебя проблемы со здоровьем?
— В какой-то мере. Месячные никак не начнутся.
— А! — махнула она рукой, — Не бери в голову. Здесь у всех так. В каком состоянии ты вошла в наш квартал, в таком и останешься, пока не выйдешь. Мы не меняемся.
— Ого! То есть, если бы менструация началась вчера, то длилась бы, пока я бы не вышла в город?! Кошмар какой!
— Ну что ты! Никто бы так над тобой издеваться не стал. Пожила бы пару дней в гостинице, пока они не закончились.
— Хорошо. Ты меня успокоила.
— Вот и ладненько! А вообще через две недели у девочек профилактический осмотр. Я могу попросить, чтобы его провели пораньше, если хочешь.
— Спасибо. Если это не вызовет затруднений…
— Ни малейших! Еще что-то?