Снайпер-2
Шрифт:
— Да! Да!! Милая, конечно, конечно! Я тебе все прощаю! Только вернись. Мне очень плохо без тебя!
Инга медленно покачала головой.
— Я не могу, милый. Я же умерла, ты забыл? Спасибо тебе, теперь мне будет легче.
Она опустила голову, повернулась, и медленно побрела куда-то прочь. Кирилл хотел догнать ее, но ноги его приросли к месту. Инга ушла молча, не обернувшись.
Кирилл проснулся. В окно стучал рассвет…
Неожиданно позвонили. Звонок был у самой калитки — даром что ли Кирилл был инженером — электриком. Кирилл продолжал сидеть, но звонивший был настойчив.
«Опять соболезновать пришли» — равнодушно подумал Мелехов.
Он тяжело поднялся, и побрел к калитке. Там стоял незнакомый мужчина, и постоянно оглядывался.
— Ты — Кирилл Мелехов? — уточнил он.
— Да, чем обязан?
— Можно, я пройду? Мне тебе надо кое-что сказать.
Кирилл вопросительно посмотрел на него, но вовсе не торопился посторониться.
— Это касается твоей жены, — прошептал незнакомец, и снова оглянулся.
— Другое дело, — сказал Кирилл, и пропустил мужчину во двор.
— Я в дом не пойду, давай на крыльце. Тороплюсь я.
Мужчина явно нервничал, и это Кирилла насторожило. Хотя через мгновение он подумал: «А какая, к черту, мне разница? Что? Разве уже может быть хуже? Зачем я его вообще сюда пустил?».
Они присели на крыльцо. Кирилл вспомнил, что все собирался его перекрасить, да так руки и не дошли.
— Слушай парень, — приступил незнакомец к объяснению.
Говорил он вполголоса.
— Я кое-что точно знаю об аварии. Эта баба с элеватора — блатная. Она генеральному директору «Деметры» кем-то там приходится. И она на наркотиках сидит. Уколется, и давай на машине гонять… Вот она гнала по дороге, на обгон пошла, даже не посмотрела вперед. У нее машина как танк, вся в подушках безопасности, ей все по-фигу. Это она в «Москвич» врезалась. Ее вина.
Кирилл молча и безучастно смотрел на говорящего.
— Но только ее никто не посадит. С нашими ментами уже договорились. Виновный будет Кузин.
— Не может быть, — возразил Мелехов. — Кузин же, говорят, на своей полосе был.
— Мало ли что говорят, — усмехнулся мужчина. — Главное, что в протоколе запишут. А там виновник — Кузин.
Мелехов скрипнул зубами. Кровь бросилась ему в лицо. Он поверил. Ведь это было так обычно! Разве не об этом говорили на всех углах? Разве не это показывали по «зомбоящику»? Имеешь деньги — дави всех подряд. Ничего тебе не будет.
— Только слушай, парень, — озабоченно затараторил мужик. — Я тебе ничего не говорил. Ничего не видел, не слышал, не знаю. На меня не ссылайся. У меня двое детей, и я на элеваторе работаю. Мне проблемы не нужны.
— А чего тогда приперся? Если так боишься? — грубо спросил Мелехов.
Мужчина замялся.
— У меня совесть есть, — ответил он, наконец. — Я тебе правду сказал, а ты сам теперь решай, что тебе делать. Я и так рискую, что приехал к тебе.
— Да чем ты рискуешь? — В сердцах воскликнул Кирилл. — Спасибо тебе, кстати. Беги теперь. А то соседи еще заметят…
Мужчина тревожно оглянулся.
— Да, точно, — сказал он. — Все, мне пора.
Он вскочил на ноги, и почти бегом ускакал к машине. Хлопнула калитка. Кирилл остался один.
— Посмотрим, — сказал он. — Подождем…
Павел Веретенников.
За Пашей приехала серая, малозаметная «копейка», с номерами, запачканными грязью. За рулем сидел один из новых приближенных Коляна — Слепой, а сам Колян сидел рядом.
— Садись, — приказал Колян.
Паша оглянулся. Он пристально посмотрел на замусоренный двор и облезлую хибару, в которой провел несколько месяцев своей жизни. Не самых, признаться, лучших месяцев. Хозяин опять беспробудно спал, в дымину пьяный. Колян так обильно поставлял ему пойло, что трезвым забулдыга никогда не был, и Паша вообще удивлялся, как тот еще не склеил ласты от алкогольной интоксикации.
Тем не менее, на мгновение, Веретенникову стало страшно, и дерьмовое убежище показалось даже в целом и не таким уж неплохим… Но потом он подумал, что с деньгами и новыми документами можно будет, наконец, жить среди людей, уехать далеко — далеко, никого и ничего не бояться… Жить по-человечески…
Он шмыгнул носом, сплюнул в сторону забора, и решительно уселся в автомобиль.
— Все, поехали, — приказал Колян водителю, а потом повернулся к Павлу.
— Все по плану. Ничего не изменилось. Только вот еще что… Возьми вот это.
Он передал Паше небольшой пузырек.
— Что это?
— Выпьешь перед самым делом. Только на раньше. Обостряет внимание, улучшает реакцию, притупляет боль, повышает выносливость… Короче, для тебя старался, брат. Тебе это должно сильно помочь. А теперь слушай. Там, видимо, по периметру будет охрана. Только они так будут располагаться, чтобы гостям не лезть на глаза. Ты иди со стороны хутора. Там между двумя их постами должен быть разрыв. В общем, ориентируйся на местности. Ты же местный, ты там сколько раз купался! Ты там все должен гораздо лучше них знать. Проберешься, короче. От этого твое будущее зависит, помни.
Паша отвлеченно рассматривал пейзаж за окном.
— Я помню, — сказал он.
Сегодня предстоял очень хороший день.
Во-первых, большой праздник на природе. Должен был собраться почти весь головной офис «Деметры», и верхушка руководства элеватора. Последнее время Андрей Иванович праздников избегал, отговариваясь занятостью, так что коллеги даже начали коситься, и за глаза спрашивать друг друга, куда это Шувалов метит? Вроде бы выше ему уже и некуда… И так в деньгах не нуждается.
Но теперь Андрея Ивановича попустило. Как он и надеялся, прошло время, рана, нанесенная супругой, покрылась толстой коркой, и уже не болела. Он стал настолько редко видеться с семьей, что охладел даже к самым любимым детям.
Да и они привыкли что папа все время где-то занят, и больше его не донимали. «Оно и к лучшему», — думал Андрей Иванович.
В последнее время он стал обращать внимание на хорошеньких женщин, и подумывать о том, чтобы завести любовницу. «Чем это я хуже остальных?» — спрашивал Шувалов. И себе же отвечал: «Да ничем!». У Грачева была любовница, например… После того, как девушку Катю дважды отмазали от таких серьезных аварий, в офисе мало кто сомневался, что между ней и Грачевым что-то есть… Кто-то даже пустил слух, что она тайно родила от него, но в это Шувалов не верил. Хотя…