Снайперы. Самая полная энциклопедия
Шрифт:
«Перед каждым снайпером, впервые попавшим в боевую обстановку, невольно встает много вопросов, и прежде всего вопрос, как лучше действовать, с пользой применить свои знания и опыт. Такой вопрос встал и передо мною, когда я первый раз попал на фронт. Одно дело – стрелять в спокойной обстановке на стрельбище и совершенно другое – на передовой линии борьбы с врагом.
Поэтому первым делом я стал внимательно изучать свой участок, систему обороны противника, его повадки. На это ушел целый день. К вечеру у меня уже было полное представление
Много помогли своими советами и рассказами старые фронтовики, которые находились на этом участке продолжительное время. Но больше всего, конечно, приходилось собирать сведения самому, наблюдая за местностью с помощью оптических приборов.
Наблюдать надо неустанно. Был со мной такой случай. В бинокль я увидел какое-то черное пятно. Сразу было трудно определить, что это за пятно. Этот участок я взял под тщательное наблюдение. Удалось выяснить, что темное пятно не что иное, как нора – выход из подземного хода, вырытого гитлеровцами. Эта нора стала могилой для многих из них. Очень важно уметь правильно определять дистанции. Как это делал я? Выбирал какой-нибудь предмет и на глаз примерял расстояние от меня, ставил прицел, например прицел «семь». Производил выстрел так, чтобы пуля ударилась рикошетом. Когда она ударится, то по столбу пыли от рикошета можно внести соответствующие поправки – прибавить или убавить прицел.
Таким путем можно определить дистанцию довольно точно, но выстрелами злоупотреблять не следует. Всегда надо помнить, что каждый выстрел демаскирует снайпера, выдает его гнездо. А немцы, нащупав, где расположился снайпер, стараются всячески уничтожить его, не жалея ни мин, ни патронов.
В связи с этим я бы хотел дать несколько советов, которые могут пригодиться каждому, кто попадет в такую обстановку. Во-первых, никогда не следует много и долго стрелять с одной и той же позиции. Надо всегда иметь запасные гнезда, причем такие, чтобы перемещаться туда можно было незамеченным. Если снайпер попал под минометный огонь, надо не бросаться в панику, а выбирать момент, когда можно перебраться в то место, где разорвалась первая мина, ибо оно уже обычно не подвергается повторному обстрелу.
Каждый снайпер должен знать повадки врага, время, когда гитлеровцы разводят своих часовых, места, где они чаще всего собираются (кухни и т. д.), чтобы быть готовым в любой момент обстрелять эти скопления. Надо всегда помнить, что враг хитер и коварен, пускается на всякие уловки, чтобы обмануть снайпера. Фрицы не раз пытались вводить нас в заблуждение. Они снимали с себя каски, надевали их на палку, штык, малую лопату и высовывали эти чучела из траншей: авось найдется какой-нибудь простак, который ненужным выстрелом обнаружит себя. Но эти уловки врага не помогли ему. Снайперы били только наверняка.
Какое бы ни было затишье на фронте, всегда бывают моменты, когда обе стороны усиливают активность, начинают поиски разведчиков, штурм отдельных огневых точек. Активизация этих действий – самый выгодный момент для работы снайпера. Уж тут не зевай.
Однажды группа наших бойцов предприняла штурм одного дома в населенном пункте. Узнав об этом, я приготовился значительно увеличить свой счет истребленных немцев и занял выгодную огневую позицию. Мои ожидания оправдались. Всполошенные активными действиями наших бойцов, немцы в испуге метались по деревне, забыв о всякой предосторожности. Это был один из самых удачных дней. В течение каких-нибудь 40-45 минут мне удалось истребить 10 фашистов.
Наконец, хочется сказать несколько слов о маскировке. Снайпер должен помнить, что каждое лишнее движение может выдать его. Я убедился в этом на собственном опыте. Как-то вечером я в течение нескольких часов выслеживал врага, но никто не появлялся. Казалось, на стороне противника все вымерли. И вот тут я допустил оплошность. Дело в том, что меня уже давно осаждали комары. Я не выдержал и отмахнулся. Очевидно, это движение заметили немецкие наблюдатели. Немцы начали обстреливать меня из минометов. Я вышел, как говорят, сухим из воды, потому что сразу принял правильное решение: занял то место, где разорвалась мина, с расчетом на то, что враг не будет его обстреливать вторично. И я был прав.
Что же главное в работе снайпера? На этот вопрос можно ответить кратко – выдержка и хладнокровие. Нельзя торопиться, проявлять пустой азарт. Надо уметь ждать. Иногда это ожидание может продолжаться довольно долго. Иной раз видишь, что враг высунулся, но у тебя нет уверенности в том, что его поразишь с первого патрона, значит – не стреляй. Подожди, когда он осмелеет и высунется больше. Чувствуешь, что цель уже достаточно крупна, – бей так, чтобы сразу убить гитлеровца наповал».
«Нам, снайперам, приходилось работать полный световой день. Задолго до наступления рассвета мы были уже на местах – на своих НП. Стоя ли в своей траншее, оборудованной для ведения огня, или лежа, искусно замаскировавшись в укрытии на нейтральной полосе, порой в 40–60 метрах от переднего края фашистов, вели мы ежедневное наблюдение за обороной противника. Знали мы ее по всему участку нашей обороны как свои пять пальцев… Да и как же можно иначе?! Каждое мельчайшее изменение в рельефе местности, в его очертаниях замечалось снайперами мгновенно. Каждая былинка, каждый предмет, попадающие в поле нашего зрения, были изучены нами досконально. И обнаружение чего-то нового, порой совсем незаметного в этом рельефе, настораживало сразу.
Вот там, например, появилась какая-то палка: ни вчера, ни раньше ее тут не было. Что бы это значило?.. Надо подумать. И уже за этим новым предметом ведется неусыпное наблюдение: не вмонтирована ли в нее стереотруба, не скрывается ли за ней фашистский наблюдатель, корректировщик или снайпер?.. И мы редко ошибались. Чаще ошибался тот, кто выставил эту палку: тогда-то он попадался на мушку снайперу и бесславно расставался не только с этой палкой – стереотрубой, но и со своей жизнью. Умели мы отличить и ложную цель от настоящей.
Такая вот ежедневная работа обостряла наше зрение и слух, делала нас ловкими и сильными, учила искусно маскироваться, вовремя разгадывать коварные замыслы врага и, в свою очередь, научила ловко обманывать его самого, ставить ловушки для фашистских наблюдателей и снайперов.
Результаты своих наблюдений мы ежедневно докладывали командованию, и нашими сведениями пользовались так же, как и донесениями разведчиков.
Нет слов, работа снайпера опасная и очень трудная: пролежать сутки без движения, в любую погоду – и в дождь, и в метель, и под лучами палящего солнца – совсем нелегко, особенно если вчера был бой и ты еще не остыл от него, лежишь голодный, невыспавшийся, неотдохнувший. Такое напряжение было под силу не каждому! И все же мы упорно продолжали свое опасное, но благородное дело – уничтожали фашистскую нечисть, не обращая внимания ни на выстрелы автоматов, ни на близкие разрывы мин и снарядов. Без этого мы уже не могли, казалось, прожить и дня.