Снегурка для опера Морозова
Шрифт:
Сопротивляюсь до последнего, пока меня не загоняют в угол. Тяжело дышу и, сжав кулаки, смотрю на двоих мужчин, что заходят с разных сторон. Всё. Бежать некуда.
— Поймал, — хватает меня один. Недолго думая, кусаю его за ребро кисти. — Сука! — ревёт он, отпуская меня.
— Не пойду я никуда! Ни за что! — кричу им. — Звоните Денису!
Пока я пытаюсь отбиться от одного, второй в этот момент подкрадывается со спины и скручивает меня, крепко сжимая, что не пошевелиться.
— Всё. Успокойся. Пошли к врачу. Может, вколет тебе чего успокоительное, —
— Всё равно Денис придёт за мной! — огрызаюсь я и клацаю зубами на этого Адиля. — Уже скоро он будет здесь и всем вам достанется!
— Уведи её на хрен! — психует он, оглядывая свой кабинет вернее, то, что от него осталось. — Пизде-ец...
Глава 32 Денис
Помнится, когда-то меня учили простым человеческим истинам: субординацию положено соблюдать, старших надо уважать. Но когда я стал взрослым дяденькой, усвоил ещё одну истину: если человек мразь, то все остальные привилегии, как возраст, должность или звание могут лишь усугубить ситуацию, но никак не сделать человека достойным уважения. Поэтому мне абсолютно насрать, что там сейчас верещит Коновалов и слетят ли за него с меня оставшиеся звёзды, я наконец ушатаю его за всё то дерьмо, что он мне сделал. А если он что-то сделал с Настей...
Мы даём Коновалову одеться. Моя бывшая кутается в халат и выходит в гостиную. Растрёпанная, но красивая дрянь. Смотрит на меня с претензией, порхая наращёнными ресницами. Смотрю и не понимаю, что меня в ней так вставляло. Если отбросить секс, нас же ни хрена не связывало.
— Что, совсем не ревнуешь? — тихо спрашивает она.
— Тебя это так сильно расстраивает? — усмехаюсь.
— Раньше ревновал... — улыбается. — Карьерой рискнул. А сейчас не ёкает?
— А сейчас я поумнел. И жениться собираюсь.
— Ты и на мне собирался, — напоминает бывшая.
— Дурак был, думал у нас семья, — хмыкаю, засунув руки в карманы.
— А у нас что было? — бывшая вопросительно ведёт бровью.
— А мы просто иногда трахались, — равнодушно пожимаю плечами. Макс выводит Коновалова из спальни, толкает в сторону прихожей.
— Но ведь шикарно трахались, Денис, — смеётся бывшая.
— Я никогда и не говорил, что ты плохая любовница. Жены бы из тебя не вышло. Прощай.
Разворачиваюсь и ухожу.
— Это ещё почему? — заводится она.
Не вижу смысла отвечать. Не к месту продолжение этого разговора. Да и не нужен он мне. Я ей всё сказал и для себя всё решил. Не моя это больше женщина. Вон пусть Коновалов с ней мучается, если выживет.
— Денис! — бывшая невеста догоняет меня в прихожей. Парни уже вывели её мужика, и я шагнул одной ногой через порог. — Какого хрена ты опять уходишь от разговора? Почему из меня не вышло бы жены?
— Потому что холодно с тобой, уюта в доме нет. Понимаешь? Ты... как фарфоровая кукла. Красивая, но пустая. Из рук в руки легко переходишь.
— Козёл! — злобной коброй шипит она.
— Какой есть. Пора мне. Коновалова на завтрак не жди. На ужин он тоже вряд ли
Догоняю парней. Они спокойно курят у тачки.
— Как поговорили? — спрашивает Макс.
— Как всегда. Дай сигарету, у меня закончились, — выбрасываю пустую пачку в урну у подъезда.
Садимся в машину. Коновалову рот закрыли, чтобы не орал. Я о Насте думаю. Где там моя девочка сейчас? Страшно ей, наверное.
— Сука! — с локтя разбиваю подполковнику нос. Так хорошо сразу внутри становится. Правда, ненадолго...
Доезжаем с парнями за херову тучу времени назад до арестованных ангаров. Мы их используем иногда под свои, скажем так, нужды. Коновалов знает, начинает дёргаться активнее. Вытаскиваю его из машины. Шаман открывает замок и стучит ботинком по замёрзшей металлической двери. Она грохочет и всё же поддаётся. Входим внутрь. Закрываем за собой дверь, включаем свет и начинается самое интересное.
— Где Настя? — снова повторяю свой вопрос.
— Кхмхмк, — мычит подполковник.
— Да, точно, — ржу, выдёргивая кляп у него изо рта. Бросаю обслюнявленную тряпку под ноги, отшвыриваю в сторону носком ботинка. — Так что? Мне ещё раз спросить или сразу приступим ко второму акту нашего театрализованного представления?
— Ты долбоёб, Морозов?! Я же тебя уничтожу! Сгною на зоне. Знаешь, что зэки с ментами делают?!
— Кто ж тебе даст меня к зэкам посадить? — обхожу его по кругу и врезаюсь кулаком в солнечное сплетение. Мне снова на несколько секунд становится хорошо. А вот Коновалову не очень. Кашляет бедняга, глаза слезятся. — Постучать? — оказываюсь у него за спиной и со всей дури луплю ладонью между лопаток.
Коновалов вынужденно делает несколько шагов вперёд и оказывается прямиком перед Шаманов.
— Товарищ подполковник, — загробным голосом интересуется друг, перебирая свои любимые чётки, — а сколько обрядов на крови вы знаете?
Подпол отчего-то дёргается всем телом.
— Я тебя эту хрень сожрать заставлю! — кидается на него Коновалов. Тут же оказывается перехвачен. Чётки Шамана ловко превращаются в удавку и давят на горло подполковнику. — Самый страшный обряд, это проклятие целого рода, — шепчет друг на ухо Коновалову, пока тот хрипит, пытаясь сделать вдох. — Хотите, проведу для вас? Бесплатно.
Отпускает, и Коновалов оказывается на коленях. Отдышавшись, поднимается и даже отряхивает штаны.
— Так где Настя, товарищ подполковник? — интересуюсь я.
— Не трогал я твою Настю! Не трогал, Морозов! Но теперь, если найду, обязательно трону. Лично. Во всех позах!
Вырубаю его с одного удара. У Макса мобильник звонит. Разворачивает к нам.
— Упс, — усмехаюсь.
— Да, Стас, слушаю, — отвечает одно начальство другому, немного вышестоящему. — Кто тебе сказал такую чушь? Ааа, невеста его. Ну, ясно. Понял, скоро будем, — отключается. — Погнали, парни, на «ковёр». А этот пусть подумает пока. Ему полезно.