Снегурка. Новая сказка
Шрифт:
Ну, метёт, ядрена мать.
Пол он ночи проходил,
выбившись вконец из сил
в поисках своей избы,
в лес забрёл версты за три.
Снег утих. Притих и ветер.
Вдруг на склоне он приметил,
там, где ёлки как сугроб,
будто кто-то там идёт:
«Еле, еле тащит ноги.
Нету что ли там дороги?
Весь укутан – нету рожи…
Эй, ты кто? Ответь, прохожий.»
Тут прохожий застонал,
да платочек дряхлый снял.
Посмотрел он на Ивана,
тот и обмер: «Это ж дама!
Это ж, как её – девица…
Хороша ль? Да нет, не снится.
Без мехов и без тулупа,
и грязна, и смотрит тупо.»
А девица-та, ему говорит:
«Здесь, на ветру,
видно, нынче уж помру.
Холод, голод, негде спать, -
и давай в него чихать,
шепчет, – добрый молодец,
разбогатенький купец,
поделись ты от добра,
что в кармане у тебя.
Дай мне лишь совсем немного.
Дай мне рублик серебра.
И не пялься ты так строго,
он в кармане у тебя.»
Удивление Ивана
утонуло в дне кармана:
«Что ты?! Бедная девица,
я могу перекреститься,
что такого капитала
год деревня не видала.»
А она ему: «Смотри.
Ты поглубже загляни.
Через дырочку в подкладке
пальчик ловкий протолкни.»
Затрещал тулуп сукном,
удивился Ванька: «Сон?!
Эка, сколько серебра
сразу столько у меня!»
РУБЛИК в солнышке блеснул!
Ванька девку оттолкнул
и любуясь на него,
крякнул звонко: «Повезло!
Правду нищенка сказала.
Хоть и рублика мне мало,
Но на свадьбу до небес
хватит…
Ну, Иван, спасай невест!»
А девица застонала,
села в снег, потом упала,
повалилась на сугроб:
«Отхожу. Готовьте гроб…»
И ресничками махая,
будто льдинка в солнце тая,
дух последний испустила,
синеву очей закрыла…
Ванька ахнул: «Во дурак.
Очумел? Чему я рад?
Рубль схватил, толкнул девицу,
серебром давай давиться.
А она сейчас помрёт.
Не её, меня бы в гроб.»
Парень девицу схватил,
тряханул, что было сил,
в очи паром задышал,
из снегов к себе прижал…
Та открыла глаз лазурь,
и, сгоняя хлада дурь,
прошептала: «Мне б помочь,
а не в ступе лёд толочь.»
Ванька тут же извинился
и улыбкой к ней разлился,
и сияя, возвестил:
«Сколько ж будет моих сил
все тебе я предложу…»
– В лютой стуже на ветру
я за правдою иду.
Сто уж дней не ем не пью,
всё иду, иду, иду.
– И куда же ты идёшь?
– Да к царю.
– Ядрена вошь…
До деревни три версты,
до столицы тыщи три!
– Если б мне ты рублик дал,
я б нашла тогда вокзал,
и на поезде к царю
я б доехала к утру.
Рублик в солнышке блеснул,
поезда расслышав гул…
и Иван отдал его…
и… тулуп свой заодно.
Тут из леса дед выходит,
в самоцветах рукава,
величаво так подходит,
шапка, брови, борода.
Говорит, поклон отвесив:
«Здравствуй, Ваня, ну, хорош.
Глянь, согрел мою Снегурку
средь пронзительных порош.
Серебро отдал, смотри-ка.
Ну, потешил старика.
Эта шутка, брат, не шутка -
проверяли мы тебя.»
И тяжёлой рукавицей
он над нищенкой вскружил
снег и бедную девицу
дед в СНЕГУРКУ превратил.
Бриллиантом засверкала
шубка в утренней заре и
Снегурочка Ивану улыбнулась:
«Вот. Тебе…
Забирай обратно рублик,
а за то, что щедрый ты,
помогать тебе я буду
вплоть до пламенной весны.
Как беда с тобой случится,
иль невзгоды посетят,
позови меня по звонче,
рублик крутани вот так!
Да, скажи-ка этак громко -
Эй, метели, эй пурга,
серебром запойте звонко,
принесите-ка сюда
в тот же час и в тот же миг,
мне Снегурки снежной лик!
Заискрится рубль волшебный,
засверкает серебром
и явлюсь я на подмогу
вся покрытая снежком.»
Посмотрел Иван на Рублик,
а на нём Снегурки лик,
улыбается, сверкает,
как во льдах святой родник.
Очи – синие озёра,
носик кверху, губки – мак.
«Не узнал, – Иван растаял, -
все же знают я – дурак…»
Дед Мороз, хитро прищурясь,
оценив сей пары блеск,
хмыкнул в бороду седую:
«Эх, хорош зимою лес.»
А потом добавил грозно,
в парня басом грохоча:
«Береги, Иван, сей рублик.