Снегурочка для миллионера

Николаева Юлия Николаевна

Посмотреть я ничего не успела, потому что мы оказались в спальне.

– Даже не надейся, – сказала я.

– Вот уж мечта жизни – трахаться с пьяной девчонкой. Ложись спать.

И ушел. Вот просто взял и ушел, не взглянув. Даже обидно стало. Я стянула джинсы и кофту и залезла под одеяло, мало соображая, что делаю. Вырубилась тут же.

Открыв глаза, почувствовала нежные поглаживания и сладостно улыбнулась. Было приятно. Начала потягиваться, и тут меня осенило: какие еще поглаживания?! Резко обернувшись, обнаружила рядом с собой

Антона. Мы были так близко, что и под одеяло заглядывать не надо: он без трусов. А я, кстати, в нижнем белье. О чем я вообще думаю? Пока это осмысливала, Антон бессовестно продолжал свои изыскания.

– Какого черта? – наконец, очухалась я, пытаясь отстраниться.

– Еще скажи, ты не за этим вчера пришла?

– Чтобы оказаться с тобой в постели, много усилий прилагать не надо, любая дура может. А я не дура, – добавила неуверенно.

– Конечно, – сказал он вроде бы серьезно, но совершенно издевательски.

– Я ухожу, – продолжила уже решительно, и тут же оказалась под Антоном, – ты мне мешаешь.

– Потерпи, – усмехнулся он и принялся целовать. Минуту я размышляла, стоит ли рыпаться и сбегать, потом пришла к выводу, что я действительно дура, а значит, и дергаться нечего.

В себя мы пришли уже к вечеру, сидели в кухне, поедая пиццу, я болтала ногами, устроившись на столе в футболке Антона, а он стоял рядом, прислонившись к столешнице. На удивление, разговор клеился, и проболтали мы часа полтора, прежде чем Антон все испортил. Мы успели переместиться на диван в гостиную, я устроилась у него на коленях, он наглаживал мои ноги, а потом вдруг спросил:

– Так я оправдал твои надежды?

Я захлопала глазами.

– Какие?

– Ну не знаю. Ты так настойчиво рвалась в мою жизнь, что мне даже стало любопытно, зачем, вот я и помог тебе.

– Что-то я не понимаю… – я начала подозревать нехорошее.

– После «Колизея» ты отправилась к Вике, – пояснил Антон, – она позвонила мне и рассказала, кто мной интересовался. Я сразу тебя узнал, попросил ребят присмотреть за тобой.

– Ты серьёзно?

– А то, у меня даже фотографии есть. Хочешь, покажу? Ты там такая милая.

– Не хочу, – замотала я головой, – так ты знал, что я ездила к Карине?

– Конечно. Был, кстати, немало удивлён, когда узнал, что ты дошла до всего своим умом.

– Ну спасибо, – я обиделась, а он рассмеялся, гладя мои ноги.

– Я попросил её подыграть, и Маклакова тоже.

– Не может быть!

– А с чего бы они стали тебе за жизнь тереть? Ладно, ты узнала, что хотела, могу и я спросить? – я уставилась на него. – Ты хочешь, чтоб я тебе богатого мужа нашёл, или на меня нацелилась?

Обидно стало до слез, я вскочила под его удивленным взглядом.

– Ну ты и свинья, Крупнов, – сказала ему и ушла в комнату.

Быстро переоделась в свои вещи, стараясь выглядеть равнодушной, хотя в глазах щипало. Он, гад, значит, решил, что я с ним любовью занималась из-за корыстных целей?!

Когда

я появилась в гостиной, нашла его стоящего у дивана хмурым. Опершись на спинку и сложив на груди руки, он наблюдал, как я одеваюсь. Неужели вот так все и кончится?

– Ника, – бросил хмуро, – со мной такие фортели не прокатят.

Ну надо же, он думает, я играю с ним.

– Да пошёл ты, – брякнула напоследок, хлопнув дверью.

Домой я приехала в состоянии, близком к отчаянью. Права была Дашка – теперь буду рыдать, а потом заливать свое горе. Ну не дура? Ведь сколько о нем наслушалась и все равно оказалась в его постели. Если только этот поганец меня решит кому-то продать… Я его убью…

– Ага, нужна ты ему, – сказала себе, – он уже о тебе забыл, а ты теперь будешь реветь, пока не устроишь новый потоп.

Спустя час позвонила Дашка.

– И где ты пропала? – рявкнула в трубку без предисловий.

– Приезжай, – всхлипнула я, и надо отдать подруге должное: через двадцать минут она стояла на пороге с бутылкой коньяка.

– Так и знала, что без лекарства не обойтись. Кто постарался? Крупнов или Маклаков?

– Крупно-о-о-о-ов, – разрыдалась я, Дашка обняла меня и похлопала по спине.

– Ну не переживай, все мы дуры, а иначе с нами скучно было бы, знаешь ли. Вот что, давай выпьем, – она повела меня в кухню, – за то, чтобы в новом году ты вышла замуж. И не за богатого, – тут я даже плакать перестала от удивления, – а за любимого. Конечно, если он окажется миллионером, никто возражать не будет.

Мы выпили, а я сказала:

– Завтра новый год. Я себе слово дала, что встречу его с мужчиной.

– Поехали со мной в Москву, я тебе кого-нибудь подыщу.

– Нет, буду одна дома. Страдать.

– Что за глупый скворец, – пропела Дашка, наливая еще по одной.

На следующий день подруга укатила в Москву, проводив ее на поезд, я прошлась по магазинам и принялась собирать на стол. В одиннадцать вооружилась штопором и бутылкой вина с намерением проводить старый год, когда раздался звонок в дверь.

– Кого еще принесло, – буркнула, отправляясь в прихожую с бутылкой в руках. За дверью стоял Крупнов в черном пальто, на плечах таял снег. Выглядел, как герой французского фильма.

– Ты много пьешь, – усмехнулся он.

– Ты что здесь делаешь?

Антон вздохнул.

– Ехал мимо, решил проведать.

– Вот уж враки.

– Слушай, – поморщился Крупнов, проходя и закрывая дверь, – давай без лишних вопросов.

Я промолчала, наблюдая, как он разувается и снимает пальто. Определив его на крючок, повернулся ко мне и сказал:

– Не смей даже заикаться о любви и прочем бреде, иначе я сам тебя огрею этой бутылкой.

– Я старый солдат и не знаю слов любви, – просипела я, подражая герою известного фильма и пропуская Антона в комнату. Глядя на его спину, улыбнулась: говорила же я Дашке, что под новый год чудеса случаются.