Снегурочка для олигарха
Шрифт:
– Нам осталось найти последний подарок, а времени – чуть-чуть! Давай, быстрее читай!
– А последний подарок ты найдёшь в саду. Там, где любили сидеть мы с мамой.
– С мамой?
Эхом повторила девочка, и я с испугом смотрю на неё. В глазах Василисы стоят слёзы. Потом она судорожно облизывает свои губки, и отправляется в прихожую.
– Быстрее! Нам надо на улицу!
– Но мой пуховик висит в комнате для гостей. Погоди, я сбегаю за ним!
Но малышка хватает меня за рукав, и подталкивает к вешалке с хозяйской одеждой.
– Вон, сколько всего! Выбирай любую шмотку, и пошли!
– Но это одежда твоих родителей, я не могу её надеть, меня накажут и выгонят.
– Моя мама умерла. А Лилька мне никто. Но ты права, её шубу лучше не трогать – убьёт. Накинь папино пальто, он всё равно никуда не уйдёт, в кабинете сидит, нас ждёт.
Я в нерешительности останавливаюсь возле чёрного мужского пальто, и закусываю губу. Но, в конце концов, я же, не краду одежду. Сейчас быстро сбегаю с Василисой на улицу, и вернусь. Никто и не узнает, что я надевала на себя пальто Павла Ивановича.
Успокоив себя таким образом, я накидываю на плечи тёплую верхнюю одежду, и утыкаюсь носом в меховой воротник, одуряющее пахнущий мужским парфюмом. Тем самым парфюмом, которым мужчина пах и десять лет назад.
Надо же, он постоянен в своих предпочтениях.
А Василиса уже резво выбегает за дверь, топая по заснеженной дорожке в своём белоснежном пуховике. Я бегу за ней, оглядываясь по сторонам – только бы меня никто не заметил в таком виде.
Каблуки синих сапожек феи проваливаются в рыхлый снег, и по моим оголённым ногам уже бегут мурашки, но я старательно топаю вперёд, вслед за девочкой.
Неожиданно в кармане пальто раздаётся вибрация. Я, совершенно, забыв, что на мне чужая одежда, смело сую руку в карман, и извлекаю из него мобильный телефон.
Уставившись на мобильник, я останавливаюсь. Что делает самая дешёвая модель телефона в кармане дорогого мужского пальто? Неужели, Павел Иванович пользуется им?
Никакой блокировки на телефоне, разумеется, нет, и я, натыкаюсь глазами на текст смс-сообщения.
«Давай поговорим сегодня ночью. Это же Новый Год, желания должны исполняться. Исполни и ты моё. Люблю».
Сообщение принадлежит некой Катрин. Я в ужасе выключаю телефон и засовываю его обратно в карман, поглубже.
Чёрт побери, зачем я прочла чужое сообщение? Похоже, Пашка до сих пор очень любит секс. Завёл себе любовницу на стороне, втайне от жены. Да ещё и шифруется – второй телефон купил.
Ох, зря я это прочла.
Неожиданно, передо мной выростает беседка, сделанная из дерева. Аккуратная, и очень миловидная, она украшена искусственными цветами, которые, правда, почти все занесены снегом. Возле беседки вкруговую стоят заботливо постриженные кусты. Видно, что это место облюбовано домочадцами и несёт в себе какой-то скрытый смысл.
Василиса скрывается внутри, и я следую за ней, поднимаясь по ступенькам. Там, на крохотном белоснежном столике, лежит последний подарок – длинная вытянутая коробка в серебристой обёрточной бумаге.
– Это она!
Девочка с жаром срывает упаковку, и открывает коробочку. Там, на бархатной подушечке, лежит красивая волшебная палочка. Разумеется, игрушечная.
– Ура! Я нашла её! Она моя!
Василиса прыгает и хлопает в ладоши.
– Знаешь, что это значит?
– Нет.
– Что теперь я смогу превратить тебя в Снегурочку, и начнётся Новый Год!
Я оглядываю беседку. Внутри помещение небольшое, тут стоят подвесные качели из ротанга на двух человек и небольшой столик. Видно, это какое-то тайное место для разговоров.
Любопытство распирает меня, и я решаюсь спросить:
– А что это за беседка?
– Папа построил её для мамы. Мамочка очень любила уединение. И она могла часами тут просиживать. Её тяготил дом, он был слишком огромный для неё.
Я сглатываю слюну. Оказывается, Павел Иванович способен на чувства. Вон как он любил свою жену. Неужели, он и впрямь построил это сооружение сам? Или, всё же, нанял рабочих?
Что-то не верится, что бизнесмен умеет орудовать столярным инструментом.
– Ну что, пойдём? У нас осталось три минуты!
Глаза девочки испуганно расширяются, она подхватывает палочку, и несётся вниз по деревянным ступенькам беседки. Я следую за ней, стараясь не упасть в снежную кашу.
Наконец, сняв пальто, и, вернув его обратно, на вешалку, я спешу вслед за своей маленькой провожатой в кабинет её отца.
Павел Иванович сидит в кресле возле камина, задумчиво подперев подбородок рукой. Его глаза прикрыты. Он явно о чём-то думает, прислушиваясь к шагам на первом этаже.
Когда Василиса влетает в кабинет, мужчина выныривает из своих мыслей, и обращает свой взор на дочь:
– Ну что, дорогая? Ты всё нашла?
– Ага! Все пять подарков!
– И, ты рада?
Девочка поднимает на отца свои серые глазки и, извиняющимся тоном, говорит:
– Я их не распаковала. У меня не было времени.
– Ну, так иди, распакуй, и принеси всё назад. А мы пока с феей побеседуем, хорошо?
Василиса кивает, и торопливо выбегает из помещения. Я же понимаю, что мужчина придумал предлог, чтобы отослать дочь хоть на пару минут. И теперь он, конечно, хочет поговорить со мной обо всём.
– Присаживайтесь, Анастасия.
Мужчина кивает подбородком на свободное кресло возле камина. И я послушно пристраиваюсь на краешек кожаного монстра, боясь помять свои и без того уже потрёпанные, крылышки феи.
– Итак, вы дали мне понять, что мы с вами где-то ранее встречались. Да я и сам это чувствую. Но, как я не старался, я не смог вспомнить, при каких обстоятельствах состоялось наше знакомство.
Олигарх говорит вкрадчивым, тихим голосом, буквально обволакивая им каждую клеточку моего тела. Я не могу пошевелиться – страх и ужас буквально сковали моё тело. Но, сидя в кресле, я отчаянно осознаю, что в моём теле просыпается желание.