Снегурочка для олигарха
Шрифт:
Я смущаюсь, и хватаю увесистые папки со стола.
– Я, так понимаю, никакого сценария нет? Всё будет сымпровизировано?
– Да, у нас уже, к сожалению, нет времени на прогоны. Но завтра, пока вас будут одевать в костюм феи, и наносить соответствующий макияж, вы сможете пообщаться со своими помощниками и всё с ними обсудить. Целых четыре профессиональных актёра будут с вами! Вам просто не о чем беспокоиться. Даже, если что-то пойдёт не так, они смогут всё вытянуть на себе.
Закусываю верхнюю губу.
– Я могу
– Да, пожалуйста. Жду вас завтра. Мы откроемся в час дня. В пять – уже должны быть в особняке на Рублёвке. Указывать я вам не могу, так как не подписываю с вами никакого договора, но рекомендую, хотя бы, подъехать к трём.
– Я приеду к часу, как и все.
– Отлично. Приятно иметь с вами дело. Всего хорошего.
Роман Аркадьевич нагибается и галантно целует мне ручку. Я вся краснею, и глупо хихикнув, выбегаю из кабинета бизнесмена.
………………………..
На следующий день, схватив с вешалки костюм Снегурочки, и подхватив две толстые папки, я вновь устраиваюсь на заднем сидении чёрного внедорожника.
– Короче, я всё узнала про твоего олигарха!
– Какого?
Аринка охает и закатывает глаза:
– Какого-какого! Ты что, думаешь, я просто так тебе этот заказ подсунула?
– Конечно, нет. Ты ж сама сказала – просто никто не соглашался работать три дня подряд.
Подружка поворачивается ко мне и очаровательно улыбается.
– Ну, не совсем так. Рома мог бы найти актрису в другом агентстве, или просто по объявлению, но я ему подсказала, что лучше тебя ему не найти. А почему?
– Почему?
Я эхом повторяю за подругой, яростно соображая, что она имеет ввиду.
– Чтобы ты захомутала того олигарха!
– Да блин, зачем он мне сдался?
– Дурочка! Тебе через месяц – двадцать восемь! Замуж тебе пора! Тем более, что ты вон какая сентиментальная, детишек любишь. Родить ещё надо успеть.
Я опускаю глаза в пол, предпочитая молчать.
В последнее время я слишком часто стала молчать, чтобы не выдать свои истинные чувства. Мне страшно открыться подруге, ведь она не знает всей правды о моей жизни. И я боюсь ей рассказать, вдруг, она не поймёт? Осудит?
Да, я себя ненавижу за это. И сама себя осуждаю и презираю. И сама мучаюсь.
– Короче, я тебе расскажу, а ты просто выслушай. Александров – очень известный в своих кругах человек, ему тридцать два года, так что совсем не старый. В прошлом, как и все – бандит, но сейчас вроде остепенился. Дочери пять лет, зовут Василиса. Женат два года.
– А чего ж он сразу на матери девочки не женился?
– Это его второй брак. Мать Василисы умерла через полгода после родов. Потом он женился вновь, на дочери одного нефтяника. Но его нынешняя жена, поговаривают, очень любит выпить. И, не исключено, что он с этой алкашкой разведётся. А там ты его и подхватишь. Главное – с девочкой подружиться.
– И не подумаю никого подхватывать!
– Ну и дура! Счастье надо выгрызать зубами! А то можно всю жизнь в библиотеке просидеть!
Я закусываю губу и поглядываю в окно – речь подруги меня утомила и раздосадовала, скорей бы оказаться на месте.
Аринка паркуется, а я уже вываливаюсь с костюмом на мостовую, вдыхая свежий морозный воздух. В Москву, наконец-то, пришла настоящая зима, и столбик на термометре опустился до минус десяти.
Роман Аркадьевич встречает нас горячим чаем с пирожными, и начинает знакомить меня с артистами.
– Знакомьтесь! А у меня одно важное дело с Ариной Борисовной!
Начальник хватает мою подругу за тонкое запястье, и выводит из помещения, хлопнув дверью.
Итак, фее будут помогать две хрупкие девушки, Ева и Диана. Обе тонкокостные, с огромными голубыми глазищами, они показались мне ужасно похожими друг на друга.
– Нас все путают. Но мы не близнецы, и даже не сестры!
Разговаривают девушки тоже хором, отлично понимая друг друга. Я удивлённо перевожу взгляд с одной феи на другую. Беда! И как я буду их различать?
– Не волнуйтесь, у меня будут голубые крылышки, а у Дианы – розовые.
Отлично, значит, я разговариваю сейчас с Евой.
В комнату вбегает ошарашенная потная тётка с огромными серебристыми крыльями в руках:
– Где у нас главная фея?
– Я тут!
– А где костюм? Мне куда крылья прилеплять? Прям к пуховику, что ли?
Пожимаю плечами.
– Не знаю. Мне ещё не дали костюм. Я только приехала.
– Кошмар! Тооооник!
Она кричит зычным голосом, как электричка, которая, вот-вот столкнётся с какой-то преградой. Господи, и зачем ей тоник? Какой тоник она так требует? Алкоголь, или матирующий крем?
– Тоник, где ты, мать твою, шастаешь?
Так это человек?
Тут же рядом со мной возникает какое-то субтильное существо в ярко-розовой футболке и рваных джинсах. По лицу, как и по плоской фигуре, невозможно определить, кто передо мной – мужчина или женщина, и я теряюсь окончательно.
– Здесь я, чего орёшь?
Тоник разговаривает писклявым, отвратительным голосом, сильно картавя при этом. Я морщусь.
– Ты, сарделька в штанах! Почему фея ещё не одета? Уже два часа дня! Сейчас Роман Аркадьевич нас в салат покрошит!
– Сейчас принесу, я пуговички к корсету феи пришивал.
Тоник разворачивается, и, сверкая белоснежными кроссовками, убегает. Видимо, это всё-таки, мужчина. Я смотрю вслед этому непонятному существу, и быстро скидываю свой синий пуховик. Сейчас мне должны принести костюм феи.
– Тоник – это парень?
Осмеливаюсь я спросить всё-таки у потной тётки. Она презрительно фыркает:
– А кто? Собака, что ли? Антон он по паспорту, но всех просит называть его только Тоник. Да ты и сама видишь. Какой он, чёрт его за ногу, Антон? Вылитый Тоник!