Снегурочка для шалопая
Шрифт:
Едва достающий ему до плеча мужичок подтолкнул Матвея в спину на выход.
— Ты знаешь, кто я такой? Ты опоздал на полчаса, за такое во время моей молодости в асфальт закатывали. Значит так, недоразумение ходячее, ты больше не работаешь в “Смешарики и КО” я позаботился об этом. Ты надолго запомнишь, что значит не уважать Гурьева! Пшел вон отсюда…
Даже не переодеваясь, Матвей сел за руль прямо в костюме кролика. Его уши упирались в потолок машины. Матвей ничего не ответил заказчику, так как правило: “Клиент всегда прав” вбивали работникам фирмы строго-настрого. Да и убедиться
— Матвей, ты же понимаешь? Гурьев — уважаемый человек. Я не мог ему отказать, тем более ты не выполнил свои обязанности и испортил ребенку праздник. Так что за трудовой приходи в понедельник. А костюм верни в офис сегодня же. Все, мне некогда…
Протяжные гудки звучали набатом в голове парня. Это увольнение сейчас весьма некстати. Ему нужны деньги во что бы то ни стало и до Нового года. Разозлившись, парень ударил кулаками руль, от чего старенький автомобиль обиженно загудел.
— Прости, старик, нервы ни к черту, — ответил кролик, доставая из бардачка едва начатую пачку сигарет. И как тут бросить курить с такими заказчиками?
Проведя несколько часов в пробках, и еще пару в офисе, пытаясь достучаться до начальства в поисках справедливости, Матвей возвращался домой не солоно хлебавши.
Авто плавно скользило по дорогам вечернего Питера. Медленно преодолевая путь обратно, парень просчитывал еще варианты, где можно быстро раздобыть так нужные ему финансы. Из раздумий его вывел перекресток перед университетом. Когда он был последний раз на парах? А черт его знает! Все чаще договаривался с преподами, что-то пересдавал, доносил, отрабатывал, почти не пересекаясь со своими одногруппниками. Сраженные его харизмой, уговорами и всегда выполненными обещаниями, преподаватели шли на уступки нагловатому студенту, отступая от своего любимого правила: “От неявки на пару вас освобождает только личная смерть”.
Матвей внимательно огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что на дорогу не выскочит еще одна слепая каркуша. Все же уже темнеет, и перекресток действительно довольно опасный. Выдохнул с облегчением, не заметив никого на проезжей части и тротуаре, и проехал мимо своего ВУЗа.
Не успел он выкинуть из головы утреннюю камикадзе, как через какие-то пару минут его фары выхватили знакомое пальто на остановке. Девушка сидела совсем одна на скамейке, обняв себя руками и смотря на ноги. Парень решил притормозить, чтобы проверить свою догадку.
“Нет. Ну, не может же она быть еще здесь?”
Только подойдя ближе, он заметил рядом большой чемодан и расслышал ее тихие всхлипы.
“Гори оно С2Н5ОН, только этого мне для счастья не хватало!”
— Эй, рева-корова, ну ты чего? У тебя болит что-то? Это из-за меня? Прости, блин, давай я тебя в травму отвезу? — рева подняла на Матвея лицо, которое казалось ему смутно знакомым. Не считая, конечно, утренней встречи.
— Все в порядке, у меня ничего не болит, — сказала девушка таким испуганным голосом, будто он ей предложил завещать свое тело науке и желательно прямо сейчас.
— Ну а плачешь чего? — спросил молодой человек ненавидевший женские слезы.
— Меня выселили, — кивнула она на здание первого общежития за нашими спинами.
“Попадос, конечно”.
— Ладно, пошли, у меня первое время поревешь, ну то есть поживешь, — Матвей схватился за чемодан на колесиках и покатил его к машине.
— Но мы же не знакомы! — смотрел ему вслед затравленный Бэмби, не меньше.
— Иванов Матвей Иванович, приятно познакомиться! — на автомате ответил парень, пытаясь совладать с габаритами чемодана, не желающего помещаться в багажник. Вот женщина!
— У твоих родителей похоже с фантазией не было напряга, — отозвался голос Бэмби прямо за его плечом.
Матвей обернулся на девушку и пристально посмотрел на нее: заплаканная, с красным шмыгающим носом…
— Да, не было, — неопределенно пожал плечами он и отвернулся.
— Я знаю, кто ты. Я тоже учусь на лечебном факультете, только на третьем курсе, — теперь Матвею стало понятно, почему ее лицо ему было знакомо. — Я — Варя. Дементьева Варвара Николаевна.
— Ну молодец! Теперь не только учится вместе будем, — наконец захлопнул багажник парень. — Садись в машину пока в Снегурочку не превратилась.
Глава 5
Матвей уже сидел в машине и растирал замерзшие пальцы, а Варя до сих пор топталась на месте позади автомобиля. С одной стороны, он незнакомый ей человек, а с другой — не такой уж и незнакомый, да и вообще в ее ситуации выбирать не приходилось. В конце концов, ее беспощадно попранной чести и репутации уже ничего не страшно. Тут будет удачей не стать героиней знаменитой песни, и после ночи в клубе не попасть на youtube. Сигнал от водителя, уставшего ждать, заставил девушку встрепенуться и быстро сесть на переднее сиденье. Будь, что будет!
Сейчас сидя в салоне его авто, она почему-то подумала о том, сколько ее одногруппниц мечтали бы оказаться на ее месте. Матвей тот еще ловелас. Нет, она не слышала о нем никаких грязных слухов, но его самостоятельность, его безупречный внешний вид, а может быть и питерская прописка с какой никакой машиной завораживали всех студенток без разбора, заставляя лететь к нему в объятия, как мотыльков на свет.
Он и впрямь был хорош собой: темные волосы, смешно взъерошенные после шапки, карие глаза, будто бы всегда улыбающиеся, и ямочки на щеках. Стройный, высокий, даже выше самой Вари… Хорош собой, это девушка признавала, но не настолько, чтобы по ночам из-за него кусать подушку, как это некоторые и делали, когда царь горы проходил мимо них, не удостоив и мимолетного взгляда.
Матвей жил тут же, в Выборгском районе, но чуть ли не на самой его окраине. За долгую поездку Варвара смогла даже немного отогреться, но чувствовала, что вряд ли эти зимние посиделки на морозе пройдут для ее организма бесследно.
Молодой человек героически тащил чемодан до третьего этажа сам, вздыхая и нарочно ударяя его о каждую вторую ступеньку.
— Ты, блин, что? С мебелью переезжаешь? — наконец не выдержал он.
— Нет, — девушка обиженно насупилась. Не объяснять же ему, что у нее, как и у всех приезжих, жизнь по принципу улитки: все свое, ношу с собой. — Там только книги тяжелые… — попыталась она оправдаться.