Снегурочка

Иванова Лена Krissnow

— Она что, теперь не отмоется? — испуганно спросила я.

— Да нет…, - запинаясь, проговорил хриплым голосом Антон, — это водоэмульсионная краска… она отмывается… водой с мылом…

— Я щас приду, — добавил он и быстро вышел из комнаты.

Пока я стояла, краска уже успела капнуть мне на бедро, надо было срочно начинать красить, и я стала неумело водить валиком по потолку, размазывая краску.

Постепенно я приноровилась — окунать валик я старалась не сильно, чтобы меньше краски стекало и разбрызгивалось. Мне этот процесс даже начинал нравиться.

Антон

уже вернулся и сидел в кресле качалке, у окна, пристально наблюдая за мной. Меня возбуждало его внимание. Возбуждало и открытое окно — я представляла, какой вид на мои прелести открывается всем жильцам дома напротив. Я фантазировала, как многочисленные жители прильнули к своим окнам, разглядывая меня, обнажённую, ярко освещённую светом, принимающую на стремянке самые необычные позы…

Моя неугомонная писечка постепенно увлажнялась, и ничего не могла с этим поделать. Я настолько увлеклась своими фантазиями, что в очередной раз неосторожно окунула валик слишком глубоко в ведро и не успела донести его до потолка, как краска буквально ручейком потекла мне на живот, бедро и стала стекать к моей бритой щёлочке.

От неожиданности я вскрикнула и машинально рукой хотела смахнуть с себя краску, но только размазала краску по лобку и половым губкам… Краска продолжала стекать с валика, капая на мои ноги, на стремянку… Я совершенно растерялась.

— Если ты поласкаешь себя, — сглотнув комок волнения, сказал Антон, абсолютно диким взглядом глядя мне между ног, — я сотру с телефона твои фотки прямо сейчас…

Я и сама не прочь была поласкаться, а тут, такое выгодное предложение. Я посмотрела на свою писечку — выглядела она совершенно необычно в белом цвете. Мне самой жутко захотелось потрогать её.

— Давай, стирай! — согласилась я, — но только, чтобы я видела.

Антон встал с кресла и подошёл ко мне, не отрывая взгляда с моей писечки. Я сидела на верхней ступеньке стремянки, ножки были согнуты в коленях и слегка разведены в стороны — ему открывался замечательный вид на мою щёлочку в краске.

Он при мне удалил с телефона компрометирующие записи, и я почувствовала облегчение — ну, что же, можно и поласкаться.

Я уселась поудобнее, спустившись на одну ступеньку вниз и опираясь одной ногой на пол, а другую ножку, согнутую в колене поставила на стремянку. Я сидела напротив большого окна, а Антон расположился в кресле около окна. Ощущение, что на меня смотрят из дома напротив, не покидало меня, и от этого я возбуждалась ещё сильней.

Дотронувшись до киски, я ощутила нахлынувшее сладкое чувство, ещё далёкого, но уже приближающегося оргазма. Вот только половые губки, испачканные в краске, не позволяли пальчикам легко скользить по щёлочке, как мне того хотелось. И тут мне пришла в голову идея, раз уж писька моя уже в краске, то хуже ей уже не будет — всё равно отмывать.

Макнув руку в банку с краской, я опустила её на писечку. Краска была прохладная и скользкая. Я стала нежно поглаживать свои складочки, которые с каждым движением моих пальчиков окрашивались в белый цвет всё более толстым слоем.

Понимание

того, что я ласкаю себя грязными в краске руками, добавляло дров в топку моего растущего возбуждения. Это было так необычно и так экстремально! Мне захотелось ещё окунуть пальчики в банку с краской, что я незамедлительно и сделала.

Пальчики легко заскользили по писечке. Краска стала стекать к моей ещё одной дырочке — я почувствовала, как прохладный ручеёк приближается к анусу. Антон подскочил с кресла и схватив с пола кисточку, окунул её в краску. Подойдя ко мне, он приблизил кисточку к моей груди и нежно провёл ей по соску. Посмотрев на неё, я увидела полоску краски, пересекающую наискосок мою грудь и закрашенный её, торчащий сосок. Мне было приятно, то, как он это сделал, и я не стала его останавливать.

Он макнул кисточку в краску и провёл ей по бедру — кисточка оставила за собой белый след.

Я продолжала ласкать себя пальчиками…

Антон кисточкой…

Я настолько была поглощена своими ощущениями, что уже не контролировала, происходящее вокруг… Не контролировала себя…

Пальчики сами погрузились в «дырочку»… Я не осознавала, что крашу себя изнутри…

Приближался оргазм, и только на этом было сосредоточено всё моё внимание…

— А-аа!

Мощно вздрогнув всем телом, я кончила.

Придя в себя, я увидела обалдевшего Антона, с кисточкой в руке. Посмотрев на себя, я обнаружила, что почти всё моё тело перемазано белой краской.

«Как я буду теперь отмываться», — лениво подумала я.

Я поднялась со ступенек.

— Ну, ты даёшь! — впечатлённый увиденным, произнёс Антон.

— Круто? Да? — спросила я.

— Ага! Приходи к нам на мальчишник.

— Так. Ты опять за своё?

— Ну, приходи? — умоляюще протянул он.

— Нееет…, - ответила я.

— Мне кажется у тебя нет варианта, Крис, — каким-то другим тоном произнёс Антон.

— Смотри, — добавил он, показывая пальцем в окно.

— Куда смотреть? — не понимала я.

Он взял в руку телефон и набрал номер.

— Димоныч, моргни светом, — попросил он в трубку, а потом, снова обращаясь ко мне, — вон видишь в окне напротив.

Антон показывал мне на окно стоящего через дорожку дома напротив. Там неожиданно загорелся луч света и моргнув несколько раз, погас.

— Что это? — спросила я, ничего не понимая.

— Это, Димоныч посветил светом своей видеокамеры…

Какие-то смутные нехорошие подозрения стали зарождаться в моей голове, но Антон опередил их.

— Мой приятель Димка, снимал всё это шоу на видеокамеру. А камера у него дорогая, с хорошим зумом….

У меня внутри всё похолодело…

— Ну, и сволочь же ты! — от обиды я готова была заплакать.

— Запиши мой номер, — сказал Антон, — он у меня простой. Номер квартиры, номер дома и номер школы…

Я не дослушала его…

Схватив свои вещи, я рванула к входной двери. Не одеваясь, взяв в руки сапоги, куртку и пакет с купленными вещами, я как была, голая и вся в краске, вышла на лестничную клетку.