Снежная Дева
Шрифт:
— Да ужу пора его нарушить. Я не хочу, чтобы ты была жертвой. И мне вообще не нравится идея жертвы…
— Но ради меня ты готов пожертвовать собой. Гай… — она прикоснулась к его бледной щеке. — Ты уже тоже не тот, что прежде. Ты поделился со мной своей жизненной силой, и теперь наша плоть одинакова.
— Что ж… Мы теперь едины телом и душой. Две половинки целого. И путь у нас один. Осталось лишь его найти.
Неожиданно демоны исчезли. Стены и окна храма засияли глубоким, мягким светом. А мгновение спустя Илана и Гай увидели себя в магическом зеркале… Или не себя? Эти юноша и девушка действительно походили на них, словно близнецы.
— Меч и куст лилий, — прошептала Илана. — Кажется, это была подсказка. Чудесный меч, который превращается в куст лилий, в язычок пламени, в молнию… В любую материю или стихию. Ты сделал этот меч чудесным, Гай. Думаю, с его помощью мы теперь сумеем открыть врата в нашу реальность.
— Я сделал его чудесным? — рассмеялся Гай. — Мои способности к магии всегда оставляли желать лучшего.
— Магия, наука… Всё это такая чушь. Мир держится совсем не на этом. Дай-ка мне меч.
Они вышли из храма, и Илана воткнула ледяной клинок в землю. На его месте тут же появился куст лилий, который ярко засветился и превратился в язычок белого пламени. Он разгорался, рос. И вот уже пламя охватило весь холм, а потом и сад. Оно не трогало лишь храм, Илану и Гая.
— Пусть всё изменится! — громко произнесла Илана. — Пусть чудесный огонь изменит материю и сожжёт временнЩю ловушку. Это место больше не находится вне пространства и времени. Мы хотим вернуться в наше время и в нашу реальность.
Ничего не изменилось.
— Гай, давай представим себе посёлок… Нет, лучше я изображу его.
Пылающий сад изменился. Теперь сквозь язычки светлого пламени угадывались очертания лесного посёлка. На какое-то мгновение они стали достаточно чёткими, но врата туда не открывались.
— Может, лучше дворец здешнего короля? — сказал Гай. — Или наш дворец в Гаммеле… Или Центральный парк?
Они попробовали и то, и другое, и третье. Илана создала ещё несколько картин, изображающих хорошо им с Гаем знакомые места, но врата не открывались. Пламя поглотило уже весь сад, лишь храм Айслинд оставался нетронутым. Белый храм дрожал и колебался среди язычков пламени, словно хотел, но не мог измениться…
Илана вдруг вспомнила другой храм. Тот, что неожиданно появился на месте сгоревшего. Белый, словно снежный мираж, с башней и большими часами. Волшебными часами, которые вот-вот должны показать волшебное время. Они действительно должны его показать! И тогда всё изменится. Исчезнет этот заколдованный круг, не пускающий их в реальность. Туда, где их ждут те, кого они любят. Те, кто любит их и ждёт их возвращения.
— Гай, ты говоришь, Изабелла велела отстроить верденский храм?
— Да. Думаю, он уже готов.
— Так сколько же прошло времени с тех пор, как я сюда ушла?
— Три месяца.
— Три месяца… Три — магическое число. Как и двенадцать. А двенадцать — время перемен.
— Ты о чём?
— Давай думать обо всех, кто нас ждёт. Мы думали друг о друге, и ты меня нашёл. Давай звать их. Может, они нас услышат и помогут нам открыть врата. Изабелла! Мартин!
— Джанни, Хай-Вер! — подхватил Гай.
— Лидия, Джереми, Таня!
Они называли имена, а светлое пламя, разгораясь всё сильней и сильней, наполняло всё вокруг странной звенящей тишиной, которая поглощала их голоса. Они замолчали, продолжая мысленно звать своих друзей. А потом сквозь тишину стали пробиваться голоса, похожие на доносящиеся сквозь шум прибоя крики чаек. Илана смотрела на храм, представляя себе тот, с волшебными часами. И белый храм изменился. Исчезли колонны, на крыше засиял золотой крест, а на башне появились часы, стрелки которых неумолимо приближались к цифре 12.
— Идём, — Илана взяла Гая за руку и повела его сквозь белое пламя к чудесному храму.
Внутри его тоже бесшумно бушевало пламя, но оно не обожгло их, а расступилось, когда они вошли. А потом распалось на огоньки, которые напоминали колеблющийся свет множества свеч. Но это были не свечи. Огоньки плавали в воздухе. Некоторые из них разгорались ярче и становились больше, превращаясь в некое подобие солнечных зайчиков. И в них на мгновение появлялись лица. Илана видела бабушку Полли, отца Джорджа. В одном из светлых пятен возникло прекрасное лицо мага Анаэля, который улыбался, как учитель, довольный понятливыми учениками. Многие лица были ей незнакомы, зато их узнавал Гай. Они вспыхивали и исчезали. В конце концов остался лишь один огонёк. Он вырос, превратившись в маленькое солнце, и разгорелся так ярко, что Илана зажмурилась. А открыв глаза, она увидела окружённую золотистым сиянием высокую фигуру. Она и на этот раз не успела как следует разглядеть этого человека, но теперь она узнала его сразу. И едва не разрыдалась от счастья, потому что поняла — у них всё получилось. Теперь она точно знала — путь открыт.
Храм вновь наполнило тихо и мощно горящее пламя. Оно обволакивало их тёплым, мягким сиянием. Илана и Гай замерли в ожидании чуда, и им было так хорошо, что они готовы были ждать сколько угодно. Но долго ждать им не пришлось. Сквозь звенящую тишину стали снова пробиваться знакомые голоса, которые звали их по именам и звучали всё громче и громче.
— Мы здесь! — хором откликнулись Илана и Гай.
Пламя превратилось в солнечный свет. Он струился в храм сквозь большие окна и так ярко играл на позолоте алтаря, что на мгновение ослепил Илану. Закрыв глаза, она блаженно вдохнула запах свежей штукатурки и нагретого дерева. Такие знакомые запахи. И такие настоящие!
Она ещё не открыла глаза, а её уже стиснули в объятиях. Вокруг звучали знакомые, радостные голоса. Те, которые они с Гаем слышали только что, но теперь эти голоса звучали рядом. Здесь были все их друзья. Даже те, что когда-то разъехались по далёким мирам, собрались теперь здесь, в этом новом, недавно отстроенном храме. Труппа Питера Гейла явилась едва ли не в полном составе. Здесь была даже Ева с младенцем на руках. Хорошенькая четырёхмесячная Илона улыбалась так, словно понимала, что стала сейчас свидетелем необыкновенно важного и радостного события.
— Илана, ты настоящая богиня! — восторгалась Таня Коэн. — Какая же ты красавица! Если бы я продолжала писать стихи, я бы посвятила тебе целую поэму.
— А разве ты бросила?
— Теперь она пишет прозу, — сказал Джереми Лойс, который уже не казался Илане таким невероятно высоким. — И честное слово, это у неё получается лучше. Возможно, когда-нибудь она напишет книгу о твоих приключениях, Снежная Принцесса!
— О нет! Я больше не хочу быть ни ледяной, ни снежной… — Илана опасливо ущипнула себя за руку. И успокоилась, почувствовав боль. Кожа была тёплая. — Гай, с тобой всё в порядке?