Шрифт:
Глава 1
Позволь слезу твою смахнуть,
Моей возлюбленною будь
И все прошедшее забудь.
Плевать на остальное!
Житье на свете скрипачу —
Иду-бреду, куда хочу,
Так не живется богачу.
Плевать на остальное!
Где дочку замуж выдают,
Где
Для нас всегда готов приют.
Плевать на остальное!
Роберт Бернс. «Позволь слезу твою смахнуть»
«Поговаривают, что на окраине Цепи Миров существует «Снежная Леди», волшебная гостиница для разбитых или одиноких сердец. В ней каждый, при желании, способен найти свое счастье», – неспешный мелодичный голос бабушки, рассказывавшей мне, внимательно слушавшей десятилетней девчонке, очередную волшебную сказку, снова и снова звучал в ушах. Вот только мне было уже не десять лет. В двадцать семь, после измены мужа и развода, прекращаешь верить в сказки.
– Гостиница для одиноких сердец, – пробормотала я чуть слышно, устало откинувшись на спинку скамьи в жарком летнем парке и не особо заботясь о том, что меня услышат проходившие мимо люди, – где она, та гостиница… Пожить бы там хоть недельку, нервы подлечить…
– Вы хотите в «Снежную Леди»? Не вопрос, устроим! – прозвучал сбоку веселый, жизнерадостный голос, и рядом со мной на скамью опустился щуплый вихрастый паренек с разноцветными глазами и задорной белозубой улыбкой.
Улыбаться в ответ мне не хотелось – появилось стойкое впечатление, что где-то рядом притаился оператор со скрытой камерой, и сейчас меня пытаются разыграть. Вопрос только, кто именно? О бабушке и ее сказках я никому не рассказывала. Тогда откуда парень узнал о «Снежной Леди»? Я произнесла название вслух? Или же у меня от пережитого начались проблемы с психикой, и сейчас передо мной сидит галлюцинация?
– Так что, в гостиницу? Хозяйкой? – уточнила «галлюцинация», продолжая улыбаться.
Я неопределенно дернула плечом: знак, который при очень большом желании можно было истолковать, как согласие. Не спорить же с собственной выдумкой.
Губы парня раздвинулись еще шире, хотя, казалось бы, куда больше, он довольно потер руки, что-то пробормотал еле слышно, и мир вокруг меня внезапно завертелся взбесившейся каруселью.
Пришла в себя я от тишины, такой спокойной, уютной, домашней. «Приехали, спокойная тишина, – горько усмехнулась я про себя, – да, после последней недели, чересчур «громкой», тишина может и спокойной казаться».
Открыв глаза, я недоуменно нахмурилась: знакомой скамьи подо мной не оказалось. Сидела я в глубоком кресле, не особо мягком, но уж точно удобном. Темно-коричневая кожа приятно холодила тело, чуть ранее обогреваемое жарким летним солнцем. Длинные широкие подлокотники позволяли расположить на них руку любого размера. Спинка закрывала меня со всех сторон. Я как будто растворялась в этом кресле. Проблема
Я пошевелилась. Кресло не скрипнуло. Кое-как выбравшись из его чересчур гостеприимных объятий, я встала, осмотрелась: эта комната точно не могла находиться в моей квартире, хотя бы потому что размерами значительно ее превосходила. На небольшом деревянном столике у кресла горела ровным светом квадратная лампа, накрытая молочного цвета абажуром. Чуть поодаль располагался еще один стол, вытянутый, овальной формы, поставленный здесь, казалось, для того, чтобы собрать в одном месте всех членов семьи. Темно-коричневый цвет успокаивал глаза и позволял сосредоточиться на решении важных проблем.
В стене напротив располагался камин, сейчас не горевший. На его полочке чьей-то заботливой рукой было расставлены фарфоровые статуэтки: звери, птицы, неизвестные мне создания – все они органично вписались в интерьер комнаты.
Полки с книгами украшали еще одну стену. Толстые кожаные переплеты обещали интересное и наверняка важное содержание.
Широкое окно на последней стене было закрыто шторами песочного цвета.
Ноги утопали в толстом ворсистом ковре, защищавшем от холода.
Под потолком горели разноцветные шары, освещавшие комнату.
В общем, не кабинет, а мечта многих деловых женщин. Я огляделась в поисках зеркала, не нашла его, нахмурилась.
– Или я сейчас в «желтом доме», лежу в смирительной рубашке после очередного успокоительного, или же… – пробормотала я и запнулась.
Проговаривать окончание мысли не хотелось, потому что все происходящее вполне могло оказаться реальностью. И тогда получалось, что я попала в другой мир.
Нервно хихикнув, я покрутила пальцем у виска.
– Здравствуйте, я ваша попаданка, – выдал мой уставший мозг, – накормите меня и спать уложите. Надеюсь, злобной бабы Яги здесь не водится.
Разговаривая сама с собой и стараясь не думать о симптомах возможного психического расстройства, я осмотрела себя с головы до ног. Платье, мое, летнее, то самое, в котором я сидела в парке еще несколько минут назад, с бабочками и стрекозами на шифоне, только почему-то серого цвета. На ногах – мои же шлепки, светло-коричневые, с бамбуковой подошвой. Тело тоже вроде бы мое, худощавое, невысокое, по крайней мере, золотое колечко на среднем пальце точно я покупала месяца два назад. Вывод: я попала в другой мир в собственном теле.
– Ну, хоть что-то хорошее, не придется подстраиваться под чужие габариты, – решила я.
Где-то глубоко в душе зрела истерика, но пока я давила ее на корню: сначала разберусь со своим попаданством, пойму, с кем теперь придется жить бок о бок, а потом можно будет и пореветь всласть.
Темно-коричневая, лакированная, деревянная дверь открылась, едва я потянула за ручку в виде свернувшегося в клубок кота. Расшалившееся воображение заставило медное животное лениво открыть один глаз и подмигнуть мне.