Снежная принцесса
Шрифт:
Его тон нельзя было назвать доброжелательным, а глаза не скрывали раздражение. Где-то внутри у нее рос и грозился вырваться наружу протест, и, несмотря на все самообладание, ей хотелось крикнуть, что она не желает работать с ним.
— Сегодня вечером, если вы не заняты. Мы можем вчерне подготовить все, а потом дома я отшлифую все наши зарисовки. И завтра же ночью проведем съемки.
— После демонстрации сюжета по телевидению Нэнси будет информировать вас обо всех реакциях телезрителей, добавил шеф. — Я хочу знать обо всех звонках,
— А если никто не позвонит? — спросил Дональд, выражая общее сомнение. — Тогда что? Шеф тяжело вздохнул.
— Тогда вместо радости и веселья предстоящей фиесты мы получим один сплошной кошмар, о котором и подумать страшно. Считаю, нам надо сделать все, чтобы не допустить этого.
Двумя часами позже Дональд сидел за столом, составляя отчет о последнем изнасиловании, слепо уставившись на незаконченную фразу, которая ему не давалась вот уже десять минут, и не замечая кромешного ада вокруг себя. Телефон звонил бесперебойно, кто-то постоянно курсировал к кофеварке, стоявшей в углу, и обратно. Здесь же, в комнате, проводили очную ставку между членами двух противоборствующих банд, задержанных при перестрелке.
Фил тоскливо наблюдал за ним, сидя за своим столом, и наконец усмехнулся.
— Знаешь, никогда не видел тебя так долго пишущим несколько строк отчета. Ты заболел или что? Тебе же всегда было ненавистно бумаготворчество.
Дон даже не взглянул в его сторону.
— Я и сейчас его ненавижу. Просто что-то никак не выходит.
— О-о! — Фил уселся поудобней, вытянув ноги на угол стола, и принялся развлекаться. С серьезным видом разглядывая свои ногти, он произнес:
Сдается мне, твое новое задание не дает тебе покоя.
Дон медленно поднял голову, угрожающе прищурив глаза.
— С чего ты взял?
Фил, много лет проработавший со своим напарником, лишь улыбнулся на его грозный тон. Глаза Коллинза озорно смеялись, но лицо оставалось таким же серьезным.
— Да потому, что у тебя челюсть отвисла, когда ты увидел ее. Это беда для парня. Она накинула на тебя петлю, и ты, по всей видимости, уже понял, что попался.
На скулах Конихана заиграли желваки.
— Ты забыл, мне плевать на баб. Да и по всему видать, этой Принцессе тоже не до романов. Так что разговор окончен. Заткнись, Коллинз.
Но Фил не унимался.
— Знаешь, если у тебя действительно появилось желание подыскать себе даму сердца, так ты на верном пути. Леди — высший класс! И разборчивая. Уж если она отказала таким парням, как Микки Коттон и Дик Олбурн, она далеко не глупа. А что, попытайся.
— Проклятье, Фил…
Зазвонил телефон. Подняв трубку, Дон мрачно посмотрел на своего приятеля и прорычал:
— Детектив Конихан.
— Папа?
Услышав голос своей четырнадцатилетней дочери, Дональд забыл обо всем. Его охватила тревога. Гертруда звонила ему каждую неделю из Калифорнии, где жила с матерью, но не в такое время.
— Труди? Что случилось?
— Мне., мне так надо поговорить с тобой. Ему послышалось, будто девочка всхлипывает.
— Что такое, родная? Радость моя, скажи своему старику отцу, что случилось, — ласково настаивал он. — Ты же знаешь, если это возможно, мы обязательно решим твои проблемы.
Когда-то давно они оба верили в сказки, и у них никогда не возникало сомнений, что им что-то неподвластно. Но последние шесть лет научили их, что какой бы безграничной ни была любовь отца к дочери, порой он оказывался не в состоянии выполнить ее просьбы.
— Мама и Финк опять поругались, — наконец просопела она. — Такой кошмар!
Дональд с трудом проглотил подступивший комок. Черт возьми, что творит эта женщина. Флоренс, его бывшая жена, развелась с ним шесть лет назад, чтобы выйти замуж за другого. Но неужели ей не понятно, что их постоянные ссоры с новым мужем делают жизнь малышки просто невыносимой?
— Мне жаль, родная. Представляю, как тебе нелегко, но скоро наступит лето и ты сможешь переехать ко мне.
— А можно сейчас, папочка? Пожалуйста? — умоляла она. — Если бы ты только уговорил маму. Я знаю, ты сумеешь. Тебе просто надо напомнить ей, что ваш договор об опекунстве подписан на шесть лет. А теперь твоя очередь.
Если бы только он был уверен в положительном исходе разговора, он позвонил бы немедленно. Конихан всегда хотел жить с дочерью, и Флоренс знала об этом. Однако во время их развода судья посчитал, что восьмилетняя девочка должна жить с матерью, несмотря на то что малышка просила оставить ее с отцом. Горе едва не убило его. Все эти годы, сколько он ни умолял, ни требовал, Флоренс категорически отказывалась не то что отдать дочь насовсем, но даже разделить опекунство.
— Солнышко, ты же знаешь, будет только хуже…
— Я не могу здесь больше, папочка, — пищала она в трубку, глотая слезы. — Ты не представляешь, что тут творится. Мне даже не хочется идти домой. Ну, пожалуйста…
У него защемило сердце.
— Хорошо, родная, — согласился он. — Я позвоню маме сегодня вечером. Ладно? Ты ей только не говори о нашем разговоре, а то она рассердится.
Девочка всхлипнула.
— Обещаю тебе не говорить ей ни слова. Спасибо, папочка.
— За что же благодарить, родная? Я люблю, тебя. — Дон, помрачнев, положил трубку. — Проклятье!
Последние два часа Нэнси не поднимая головы разрабатывала сценарий изнасилования. После разговора в кабинете шефа она встретилась с Томми и договорилась о съемке. Они решили сконцентрировать внимание общественности на первом эпизоде с медсестрой, так как вероятность обнаружения свидетелей этого нападения казалась предпочтительней. Как обычно, перед ней встала извечная проблема — актеры. Никто не хотел работать бесплатно, а особенно без указания имен в титрах. К счастью, ей удалось найти двух студентов театрального колледжа, для которых была важней практика, чем гонорар.