Снежная Золушка
Шрифт:
– Пап, мама бы поделилась… – начал мямлить Олли, виновато помахивая хвостиком.
– Конечно бы поделилась! Только в платья твоей мамы влезут сразу две худосочные Белочки, о длине лучше промолчу. Не хватало еще, чтобы эта немочь бледная, запутавшись в юбках, споткнулась и расшибла себе нос.
Пропустив мимо ушей заботу о моем носе, я обиженно им шмыгнула, реагируя на «худосочную белочку». То гусыня, то кара небесная… теперь вот и еще одно обзывательство в мою копилку. А я, между прочим, леди! И имя у меня тоже есть…
Велев чаду бежать к соседке с просьбой продать наряд ее старшей дочери, Арво вновь упомянул об обеде, с которого, собственно, и начал. Правда, на сей раз добавил, что все наверняка остынет из-за наших затянувшихся переодеваний, и предложил мне спуститься к столу в чем есть. Судя по ироничным ноткам, в ответе альд не сомневался, и это окончательно разозлило. Положив на кровать платье его супруги, я медленно встала, демонстративно подтянула простыню, привлекая внимание к высокой груди, которую неосознанно выпятила, доказывая и ему, и себе, что вовсе не худосочная. Откинула за спину волосы и с деловым видом поинтересовалась:
– А что на обед? Умираю с голоду! Командуйте, куда идти, альд.
На кухне…
Стол был накрыт прямо на кухне. Ну, как накрыт… хлеб порезан, банка с солеными огурчиками из погреба принесена, пара полотенец на спинки стульев повешена. Солонка и перечница еще на скатерти стояли, похожие на маленьких деревянных котят. Из столовых приборов было три ложки. Тоже деревянные, но не громоздкие, а вполне аккуратные, лишь немногим массивнее привычных мне серебряных.
А какие запахи тут витали… м-м-м! Я аж слюной подавилась, хотя в комнате о голоде говорила из чистого упрямства, чтобы доказать папе-лису, как он не прав. Но стоило унюхать аромат картошки, тушенной с грибами, и в животе призывно заурчало, потому что, учитывая полный переживаний день, с утра у меня во рту не было и маковой росинки.
– Надеюсь, нашей незатейливой кухней леди не побрезгует? – продолжал подначивать Арво, доставая из печи вожделенные горшочки. Пропустив мимо ушей его тон, я сказала:
– Шутите? – И сглотнула, ибо есть хотелось все сильнее.
Какое-то совсем не аристократическое поведение у меня: сижу в простыне, смотрю с обожанием на несчастный горшочек и краснею от рулад, которые нет-нет да и выдает мой пустой желудок. Леди, угу… прав адьд, белочка – она и в другом мире белочка. Рыжий голодный зверек.
– Папа вкусно готовит, только всегда одно и то же, – вздохнул Олли, минут пять назад вернувшийся от соседки с платьем. Поношенным, но вполне приличным. И размер у него был на порядок меньше, чем у одежды альды Кэйсы – значит, не все женщины в Альдъере великанши. Уже хорошо.
За стол мы сели втроем, и перед каждым Арво поставил аппетитно пахнущий горшочек. Видимо, тут он и пропадал, пока я перед зеркалом вертелась и о смысле жизни
– Не спеши, подавишься же, – без раздражения проговорил повар и добавил с тихим смешком: – Белочка.
– Очефкуфно, – ответила я и покраснела окончательно, осознав, как ужасно себя веду. Леди, ха! Один день в изгнании – и уже так одичала. Куда это годится?
Дожевав кусочек, села прямо, промокнула губы кухонным полотенцем и нормальным языком повторила:
– Очень вкусно, альд! Спасибо большое!
– А завтра тоже будет картошка с грибами? – спросил Олли, ковыряясь ложкой в своем горшочке.
– С мясом, – ответил Арво. Ел он спокойно, хотя и с аппетитом. Не чавкал, не набивал едой рот, не свинячил и не торопился, как некоторые. Я тоже не чавкала, ибо воспитание все же сказывалось, но спешила и говорила с набитым ртом, что непростительно.
– А пироги? – Малыш с надеждой посмотрел на отца. – День зимнего солнцестояния ведь…
– Альда Венла в этом году не берет сторонние заказы, а у альды Тиины мать болеет, ей не до выпечки. Зато альда Маритта, думаю, угостит тебя праздничным пирогом, если забежишь ее поздравить и еще раз поблагодаришь за проданное нам платье.
– А почему вы сами не спечете? – полюбопытствовала я, слушая их разговор.
– Во-первых, некогда – мне еще надо успеть закончить кое-какую работу, а во-вторых…
– Пироги у папы не вку… не очень вкусные, – смягчил свое заявление Олли.
– Зато это блюдо у вас поистине божественное. – Я влюбленным взглядом посмотрела на опустевший горшочек. Смела все – и не заметила. Прожорливая белочка!
– Еще хочешь? – улыбнулся хозяин, глядя на меня не с осуждением, как ожидалось, а, наоборот, с одобрением. Кивнула, наступив на горло внутреннему голосу, который вопил, что столько жрать леди противопоказано. – Кушай, кушай, болезная. – Он достал из печи очередную порцию. Надо же, какой предусмотрительный. Или это он для себя заначил, а я нагло увела его добавку? – А то худенькая такая… и подержаться-то не за что.
– Э… – Что-то не поняла я смысл последней фразы Арво. Зачем меня за что-то держать, а главное, кому?
– Я про женихов, – пояснил он, продолжая улыбаться, но теперь не добро, а… как обычно, короче. Похоже, ему доставляло удовольствие надо мной подтрунивать. – Когда-то же они должны у тебя появиться, верно? Женихи. Сколько лет тебе сейчас? Шестнадцать уже есть?
– Девятнадцать! – заявила я гордо.
– Дите совсем, – фыркнул альд.
Я обиженно поджала губы, ибо считала себя очень взрослой, а потом выпалила то, о чем говорить не планировала: