Снежный ангелочек
Шрифт:
– Чего ты оторвала? – не сразу сообразила Шура.
– Роль. Главную. Ты, Шура, будешь Сорокой-Воровкой, – уже что-то аппетитно жевала Алька. – К тому же я тебя только что проверила на артистичность. Ну, когда ты своего шефа тут передо мной изображала. Ничего, у тебя получится. Не Раневская, конечно, но, я так понимаю, не хуже той Катюши, которую твой шеф обожает.
Шура внутренне собралась. Главное, это не поддаться Алькиному напору, а то потом…
Алька была на два года старше сестры. Но в отличие от прилежной Шурочки сестрица всегда находилась в творческом поиске. То она рисовала изумительные шедевры на холсте лапой высохшего кактуса, то пыталась создавать песнь
– Шура! Ты получишь хорошие деньги и сможешь достойно отметить Новый год. Ты сможешь даже позволить себе настоящий коньяк! – уговаривала сестру Алька. – Это ж недолго! Правда, тебе надо постараться и войти в образ.
– Воровки? – ужаснулась Шура. – Нет, Алька. Я… я не буду. Не могу.
– Во-о-о-от, – ничуть не расстроилась Алька. – Это ответ тебя вчерашней. А мы же сейчас строим новую Шуру. В пику той Катюше… Короче, сегодня у тебя еще половина дня, гуляй, присматривайся, как сороки общаются с глухарями, а завтра я за тобой в восемь утра заеду.
– Кто ж мне покажет глухаря в центре города? Да еще когда с ним сорока общается.
– Залезь в Интернет, – отмахнулась Алька. – Да, и надень ту свою курточку, помнишь? Беленькую, с черными рукавами. Ты в ней всегда была на сороку похожа.
Шура вдруг сообразила, что практически согласилась на какую-то сомнительную роль. А ведь совсем не хотела. Даже в своем новом образе стервы.
– Нет, Аля, такая работа меня не прельщает, – тряхнула она головой. – Я не хочу перед самым Новым годом влезать в какие-то проекты. У меня другие планы.
Алька не слишком слушала, что ей говорит сестра. Она продолжала свое:
– Тебе надо только сидеть, даже говорить ничего не придется. Это ж клип! Там вместо тебя петь будут. И за все это заплатят… три тысячи!
– Три тысячи?!
– Да! Три тысячи… в день!
Шура демонстративно повернулась к окну.
– В час! – искушала сестра.
Шура не поддавалась.
– Три тысячи… долларов! – выпалила Алька.
Шура не выдержала:
– Ну откуда у вас такие деньги? Да за такую сумму у вас известные актеры бы снимались! Чего ты врешь?
– Ну да, приходится врать. А как мне еще тебя уговорить? – искренне возмутилась Алька. – Да, конечно, нет у нас таких денег… Тебе, может, и вовсе не заплатят… Но когда мы снимем клип, все деньги пойдут на… собачьи приюты.
Алька знала, куда бить. Бродячие приюты просто не могли остаться без денег в новогодние праздники. Больше Шура не могла отказываться.
– Когда съемки? – спросила она, строго поджав губы, как настоящая актриса.
– Завтра, в десять, – торопливо закивала Алька. – А сегодня… Я вот тебе принесла сценарий.
– А мы что, не в павильоне будем снимать? – пыталась сдержать раздражение Шура.
– Это обычный клип! – как глухонемой, на пальцах, объясняла сестра. – Кто нам деньги даст на павильоны? Съемки будут вестись на природе. В лесу. Ты будешь Сорокой и станешь заигрывать с Глухарем, что непонятного? Кстати, надень сапожки на каблуках, которые я тебе подарила. У тебя в них ноги на птичьи лапы похожи.
– В лесу… на каблуках… – все больше ужасалась Шура.
– Во-от! Поняла наконец, – радостно заулыбалась сестра. – Ведь можешь, когда хочешь, а все под какую-то глупышку косишь… Шур, не дуйся, заметила, я ж тебя ласково назвала, «глупышка», а не дурочка какая-то. В общем, давай, готовься, я завтра в восемь заеду.
И сестра унеслась так же стремительно и шумно, как заявилась.
Шура постаралась привести мысли в порядок. Так… ну, то, что ей не придется завтра выспаться, это уже понятно… А ведь хотелось хоть какой-то плюс от своего отпуска получить… То, что подготовка к Новому году срывается, тоже очевидно, а у Шуры даже захудалой елочки не имеется. Но то, что появятся хоть какие-то деньги, это уже что-то приятное. Только… Ну вот опять эта Алька голову замутила. Шура даже не успела спросить, почему у нее ноги похожи на птичьи лапы… Нет, не это… она ж хотела спросить, сколько ей заплатят-то и заплатят ли?
Шура набрала номер сестры:
– Аля, а ты так и не сказала, сколько будет стоить ваша Сорока? Сколько вы мне заплатите?
Сестра, похоже, возмутилась:
– Шура, я тебя когда-нибудь обижала в деньгах?
Шура призадумалась. Нет, никогда… Она всегда у Шуры занимала деньги и через четыре месяца честно отдавала. А больше сестры никаких финансовых отношений не имели.
Пока Шура вспоминала, сестрица предпочла отключиться.
Вечером девушка и вовсе пыталась не думать обо всех новостях, которые свалились на нее буквально за сутки до Нового года, и просто уткнулась в компьютер.
А вот на следующий день ей пришлось пожалеть о том, что она согласилась на эту странную затею с клипом.
Все сразу же сложилось не так, как предполагала сама Шура. На природу решили не ехать: кто-то знающий сказал, что сейчас в лесу такие сугробы, что подобраться к деревьям будет очень проблематично, а уж что-то там снимать – об этом даже речи идти не может. Потому съемочная группа решила лесной пейзаж заменить городским парком. Честно сказать, парочку парней и Альку назвать съемочной группой можно было лишь при большой фантазии. Гарик, автор всего этого художества, доверия как-то не внушал. Он был высок, худ, смотрел на всех надменным взглядом и отчего-то часто икал. Режиссер Витя оказался чуть симпатичнее. Правда, его было слишком много. Взгляд, куда бы его ни направили, каждый раз наталкивался на Витю. Кроме двух парней и Альки, выполнявшей роль оператора (хоть она и держала камеру всего второй раз в жизни), был еще один товарищ – Глухарь, у которого с Шурой должен был случиться роман. Причем, как оказалось, прямо на дереве. Сначала «Сорока» пыталась донести до режиссера, что по деревьям лазить не умеет совершенно и к тому же отчаянно боится высоты, да и не соглашалась она по деревьям лазить, но ее предпочитали не слышать.
«Глухарь» приятностью отличался меньше всех. Он был слишком тучен и прилипчив. Причем прилипать или, как он выражался, приступать к роли сей мерзкий тип начал еще на земле.
– Ах, какая вы сорока-а-а, – томно в нос ворковал он и кокетливо дергал смоляными бровями. – Вы украли у меня сердце.
При этом он наступал на Шуру большим животом и теснил ее к машине съемочной группы.
– Да погодите вы, нас еще не снимают, – пыталась отмахнуться от тучного ухажера Шура.
Но тот упрямо наступал: