Снежный Арс, или Муж на 10 дней
Шрифт:
— Конечно, Анна Сергеевна. Две минуточки.
Она принялась хлопотать, а я направилась прямиком в ванную, на этот раз не получив никакого удовольствия от вечерних водных процедур. Просто механические движения, просто потому, что нужно смыть с себя пыль.
К моменту, как я вышла в гостиную, Ника уже ушла. На столе дымился чай, а рядом стояла тарелка с печеньем. Осторожно отпивая горячий напиток, я вышла на балкон полюбоваться огнями ночного города. Печенье так и осталось лежать на столе — есть расхотелось совсем, а сердце требовало одиночества. Однако мое уединения
— Думал, проигноришь, — сказал Арсений, входя.
— Надеюсь, ты пришел не с пустыми руками. В противном случае можешь сразу убираться отсюда.
Муж достал из сумки уже знакомую папку и положил ее на журнальный столик. А сам грузно опустился в кресло и прикрыл глаза.
— Ты ужинала? — спросил он как ни в чем не бывало.
— Нет аппетита.
Если Арсений надеялся на радушный прием, и что при его появлении я расстелю скатерть-самобранку, то зря. Смотреть на него было невыносимо. С одной стороны, его поступок имел оправдание: слепо доверяться никто не станет, разве что глупцы вроде меня. Однако другая сторона разбила все мои надежды в пух и прах.
Я подошла, взяла папку и забралась на диван с ногами. Стала внимательно вчитываться в каждое слово и искать хоть что-то, способное избавить меня от обязательств перед мужем. И обнаружила целых два пункта.
“Все спорные вопросы, которые могут возникнуть в период действия настоящего договора, в случае не достижения супругами согласия разрешаются в судебном порядке”
И “В случае, если супруга не займет должность президента ПАО “Алмаз” в последующие десять лет, то пункт 3.1 о выплате моральной компенсации в размере 40 % акций компании отменяется”.
Вначале я обрадовалась, но потом прикинула, что мне придется терпеть Снежного десять лет и от шока чуть не подавилась. Даже на кашель пробрало.
— Ты чего? — спросил Арсений, но я проигнорировала его.
Отложила папку в сторону и направилась на балкон. Следовало проветрить мозги и обдумать ситуацию. К тому же общаться с мужем не хотелось от слова совсем. И жалеть себя — тоже.
— Ань… — донеслось из-за спины.
— Я не хочу с тобой разговаривать.
— Придется.
Он встал рядом со мной и положил ладони на перила. Наверное, правильным было бы посмотреть ему в глаза, несомненно, бесстыжие, только сил на это не хватило, и неоткуда было их брать. Я вообще злилась по инерции, просто потому, что оставаться спокойной разучилась.
— Послезавтра мы летим в Грецию, — внезапно выдал Арсений.
— Я никуда не полечу…
— Встретимся с моими родителями, — не обратил он внимание на мой протест, а продолжил ставить меня в известность.
— Ты меня совсем не слышишь? — повернулась к нему, все же заглядывая в глаза и видя в них свое тусклое отражение.
— Тот же вопрос я хотел бы задать тебе. Ань, вспомни, какими были наши отношения шесть дней назад, когда ты открыла дверь моего кабинета? Мы же грызлись, как собаки при каждом удобном случае.
— Просто ты слишком высокого мнения о себе и суешь нос туда, куда не просят.
— А ты казалась мне глупой и не способной понять элементарные вещи.
— Не всем дано быть гениальными экономистами!
Это была попытка оправдать свою некомпетентность в некоторых вопросах, а признаться в недостаточном старании я стыдилась.
— Здесь ты права, — согласился он.
— Можешь дальше не говорить. Я поняла твою позицию, но это все равно неприятно.
— Поставь ты меня в подобные рамки, я не только дверьми стучал бы, но и снес бы все здание. Прекрасно понимаю твое состояние.
— Не строй из себя заботливого мужа. До сих пор это проходило… — я запнулась, вспомнив то, с какой осторожностью Арс относился ко мне, как помогал переодеться и, несмотря на двусмысленность ситуации, показал неплохую выдержку. — Только сейчас все изменилось.
Муж вздохнул. Я краем глаза уловила его суетливое движение, как он сжал перила, потом растер ладонями лицо. Между нами повисло молчание, нарушаемое шумом города и тихим свистом ветра. Это невыносимое ощущение, когда пол уходит из-под ног. Как будто еще мгновение — и перестанешь существовать. А рядом стоящий человек не подаст тебе руку помощи, потому что ему банально нужны гарантии и твои деньги.
— Так! — неожиданно бодро произнес Арсений. — В пятницу в полдень у нас самолет в Грецию. Ты полетишь в любом случае, тем более что родители ждут. Я тебе подыграл, теперь твоя очередь. Все-таки договор ты подписала.
— Только вот почему-то мои права ущемлены, причем самым отвратительным способом! — вскипела я. Его самоуверенность неимоверно раздражала.
— Тебе лучше не знать о моих отвратительных способах решения проблем. — Снова этот жесткий тон.
— Вот твое истинное лицо!..
— Ань, хватит выносить мне мозг! — повысил он голос так, что я испугалась и застыла, боясь пошевелиться. — Повторяю, я должен был подстраховаться.
— Хочешь сказать, что дашь развод по истечению оговоренного срока?
— Нет, — сделал он шаг в мою сторону, и я отступила.
— Я так и знала! Ты только и делаешь, что говоришь о каком-то благородстве, страховке и прочей ерунде. На самом же деле ничем не отличаешься от Токарева!
— Не сравнивай меня с этим придурком.
— Буду! Потому что вы оба разбиваете мне сердце. Вам обоим по сути плевать на мои чувства. Сначала такие невинные, заботливые, прямо ангелочки, а потом нож в спину. Ненавижу тебя. И его ненавижу. Лети в свою чертову Грецию сам! И Жанну можешь захватить. Она, в отличие от меня, такой новости обрадуется, и даже дурочку сыграет.
Я развернулась и поспешила в гостиную. Совсем некстати глаза заволокло пеленой слез. От обиды. Я понимала, что мгновением ранее говорила все, что угодно, лишь бы хоть как-то укусить его словом, однако попытка вышла жалкой.
Арс схватил меня за руку, остановив на полпути.
— Отпусти меня! — закричала я, но в ответ он притянул к себе и заключил в объятья. — Что ты делаешь? — Попыталась вырваться из захвата и случайно задела локоть.
— Даю нам шанс, — произнес он у самого лица и накрыл мои губы поцелуем.