Снежный Арс, или Муж на 10 дней
Шрифт:
— Нет! Вадим не тянул со свадьбой. Он не хотел тебя подводить, заводить семью, будучи неокрепшим и неуверенным в завтрашнем дне. А твой Снежный еще много слез тебе принесет. Арсений не домашний мужчина. Такие мужики годны только для постели. Все!
Я вздохнула, осознав одну важную вещь — без толку. Токарев настолько промыл ей мозги, что нет ничего удивительного в ее “мигрени” и нежелании поддержать родную дочь.
— Мама, в тебе говорит принципиальность и однобокость. Мой муж совсем другой, и мне для понимания хватило одного проведенного
— Жаль, — отстраненно произнесла она.
У меня сложилось впечатление, будто я отвлекала ее от важного дела, и мои душевные терзания ей и даром сейчас не дались.
— Я тебя отвлекаю? — вяло поинтересовалась, прикусывая губу.
— Да, я работаю, помогаю отцу, пока ты маешься без дела в Греции. У нас возникли проблемы.
— Я прилетаю в понедельник.
— Это будет весьма кстати. Пока.
Она бросила трубку. Я понимала, что неприятности могли оказаться серьезными, раз отец подключил даже мать, однако...
После разговора не стало легче ни капельки, тяжесть на сердце только усилилась. От обиды. Мне нужен был этот разговор. Не потому, что я не знала, как поступить — это далеко не так. Просто порой хочется ощущать присутствие матери в жизни, делиться даже самой пустяковой новостью, льнуть к ее груди, когда тебе больно, или сжимать в объятьях, когда радость переполняет сердце; знать и быть уверенной — в любой ситуации она останется на твоей стороне.
Мне незамедлительно потребовался холодный душ. Или, наоборот, горячий, обжигающий, чтобы выпарить из себя боль, облегчить ее. Однако даже после посещения ванной я не сумела прийти в себя. Сначала мучили горечь и проклятое чувство одиночества, потом не давали покоя мысли о неприятностях в компании, которые легли на плечи отца.
***
Время перевалило за полночь, а сон никак не шел. Я не задергивала шторы, не закрывала балкон, лишь наблюдала за красивой яркой луной, которая тускло освещала комнату, но, к сожалению, не мою душу, в которой царила сплошная чернота.
Дверь приоткрылась с небольшим скрипом. Войти в это время мог только один человек. Он на носочках подошел к кровати, и вскоре под его весом прогнулся матрас. Я, не отрывая взгляда, так и смотрела на небесное светило.
— Детка, а почему ты не спишь? — прошептал Арсений и коснулся моей руки. — Надеюсь, это не я разбудил тебя своим топотом?
— Даже если ты там что-то разбил, я бы вряд ли услышала.
Хоть и постаралась не выдать свое уныние, но не вышло.
— Ты переживаешь из-за завтрашнего? — сразу понял мой настрой Арсений, разве что ошибся в одном. Я уже не боялась того, что в теории могло произойти завтра, я боялась его реакции.
Мне было страшно, что он отвернется от меня, после того как скажу ему о своем решении. Ведь настрой Арса был понятен — мой муж хотел узаконить отношения и перед Богом. Однако...
—
Небрежно расстегнутая рубашка и свисающая из-под воротника бабочка делали образ расслабленным, близким, почти родным. А блеск в глазах манил, притягивал, заставлял хотеть большего, не бесед и обременяющих слов, а чего-то запредельного, неприличного. Только торопиться я не хотела.
— …Нам нужно поговорить кое о чем.
— Я примерно понимаю о чем, — устало произнес он, но искорка в глазах не пропала.
Теплые губы коснулись моего оголенного плеча в легком поцелуе, кожа покрылась мурашками. Арс провел ладонью по моей руке, склонился к шее и шумно вдохнул. Его дыхание защекотало, и я отстранилась.
— Это замечательно, что ты понимаешь меня, но правильно ли?
Еще один поцелуй, такой невесомый, парящий, как перышко, уже в районе ключицы…
— Ты уже жалеешь, что пришла ко мне с просьбой жениться на тебе?
— Нет! — возмутилась я, не понимая, почему он сделал такой вывод, и отодвинулась. Его действия дурманили, и вместо мыслей о важном, я думала исключительно о губах мужа. — Дело не в этом. Послушай меня.
Он хотел придвинуться ближе, но я надавила на его плечи, чтобы удержать на месте.
— Аня…
— Понимаешь, в чем дело… Я правда хочу дать нам этот шанс! — В глазах мужа на мгновение вспыхнула радость, а губы дрогнули в попытке улыбнуться. — Но не так, Арс! Не второпях, не в спешке, а обдуманно, взвесив все “за” и “против”. Когда я появилась в дверях твоего кабинета и затеяла все это, то была уверена — через десять дней все прекратится, и каждый вернется к своей жизни. Ни о каких чувствах не было и речи. Я ненавидела тебя, презирала, злилась. Ты всегда меня задирал, при любом удобном случае указывал на скудный ум и хорошие связи.
— Людям свойственно ошибаться и видеть в других то, чего нет на самом деле.
— И я тоже ошибалась, — не выдержав его пытливого взгляда, подстегивавшего рассказать обо всем наболевшем, я тоже коснулась пальцами колючей щеки. Вот бы поведать ему о переживаниях, страхах, чувствах, может, выплакаться на груди, найти то, чего мне так не хватает — поддержку.
— Сейчас что-то изменилось?
— Да, — я улыбнулась. — Ты чудесный, Арс. Именно такой мужчина, которого я хотела бы видеть рядом с собой, но…
— Всегда есть это “но”.
— Не спеши с выводами. Дай договорить!
Заметив мое недовольство, он тихо рассмеялся.
— Малыш, ты такая смешная сейчас.
— Я серьезная, вообще-то! Решается наша судьба. И я хочу, чтобы у нас был шанс на совместное будущее. Давай его дадим нам… — Я перевела дыхание. — Но не будем бежать впереди паровоза, делать семимильные шаги. Лучше остановиться, шагнуть один раз назад, чем понять, что десять сделанных вперед — это ошибка. Если ты готов ждать, готов принять мое решение, не осуждая и не обижаясь, то давай вернемся к этому вопросу позже, когда оба будем готовы и уверены.