Шрифт:
Валентина Журавлева
Снежный мост над пропастью
С ума можно сойти! Не получается у меня статья. Вот, пожалуйста, наугад открываю "Вопросы психологии": "Наибольшее рассогласование между двумя гипотезами определяется средним значением и дисперсией суммы случайных переменных, которая равна сумме средних значений и дисперсий распределений, из которых берутся переменные". Здорово, а? "Дисперсия суммы... которая... из которых..." Статья, в общем, пустая, но как звучит!
– Скрибас?
– спрашивает Гроза Восьми Морей на своем сомнительном эсперанто.
– Пишешь, говорю?
Он
– Заходи, дед, - приглашаю я.
– Видишь, дела идут совсем малбоне. Не выходит статья.
– Бывает, - успокаивает меня Гроза Восьми Морей. Он устанавливает сковородку на ящик, заменяющий стол, и бормочет: - Ши ирис претер домо сиа... нет, домо де сиа онкло. Она шла мимо дома своего дяди.
– Какого дяди? О чем ты говоришь, дед?
– Сиа онкло. Своего дяди. С предлогом "претер" упражняюсь. А тебе принес роста фиш. Жареную кефалку, значит.
Я ем кефаль, слушаю болтовню деда, и у меня появляется отличная мысль. Мои попытки писать научным языком, в сущности, немногим отличаются от эсперантистских упражнений Грозы Восьми Морей. Ну, а если я просто расскажу, как был открыт АС-эффект? Пусть редакторы сами уберут лишнее, уточнят термины, словом, сделают, что полагается. Главное - факты.
– Ли ригардис... ригардис...
– Гроза Восьми Морей огорченно вздыхает. Забыл, понимаешь. Вот ведь... Он смотрел, ли ригардис, а куда он, печки-лавочки, ригардис - забыл... Ладно, ты себе скрибу, дону скрибу, я пойду, надо сети готовить.
Итак, история открытия АС-эффекта.
История эта уходит в глубь веков. В седую древность. В эпоху, когда мы жили в своем Таганроге и учились в шестом классе. С тех пор прошла целая вечность. Пять лет! Да, пять с половиной лет. Мы были тогда в шестом классе, заканчивалась третья четверть, и у Насти была двойка по арифметике. С этой двойки, собственно, все и началось.
Вообще-то арифметика не ладилась у Насти с первого класса. Но в тот раз положение было прямо-таки катастрофическое. Мы - я и Саша Гейм - старались вытащить Настю. Я старалась, потому что дружила с ней. Да и как староста класса я обязана была что-то делать с ее двойками. А Гейм уже тогда считался математическим вундеркиндом, блистал на олимпиадах, и задачки, которые нам задавали, щелкал как семечки. В полном блеске Гейм развернулся позже, через год-полтора, но для нас он уже давно был математическим гением. Он занимался с Настей почти каждый вечер, я тоже помогала; без меня у Гейма просто не хватило бы выдержки. Занимались мы много, однако у Насти ничего не получалось. А впереди была последняя в четверти контрольная работа.
Так вот, собрались мы у Насти перед контрольной и стали решать задачи. И Гейм в этот вечер кипел от злости. Накануне он достал толстенную математическую книгу, тайком читал ее на уроках, и теперь ему отчаянно хотелось удрать домой, к этой книге.
– Попытайся немножко подумать!
– с раздражением сказал Гейм, скомкав очередной лист с неправильным решением.
– Нельзя решать, не дочитав условий. Что ты смеешься?
– У тебя в очках лампа отражается, - объяснила Настя.
– В каждом стекле по лампе. И когда ты злишься, они вспыхивают, как будто перегорают.
– Есть два пункта, - каменным голосом сказал Гейм.
– Пункт А и пункт Б. Тебе понятно?
– Он взял два карандаша, положил по обе стороны задачника. Настя перестала смеяться.
– Расстояние между пунктами восемь километров. Ясно? Из пункта А вышел пешеход со скоростью пять километров в час. Одновременно и в том же направлении вышел из пункта Б автобус. Заметь, они движутся в одну сторону, - это очень важно.
– А куда они движутся?
– спросила Настя.
– Туда!
– закричал Гейм и показал руками на край стола.
– Куда-то туда, какая тебе разница! Главное, они идут в одном направлении. И автобус через двенадцать минут догоняет пешехода. Надо найти скорость автобуса.
– Ладно, - согласилась Настя.
– Не кричи, я найду.
Она стала решать задачу, поглядывая на карандаши. Гейм сидел на подоконнике и смотрел на часы.
– Фу, - радостно вздохнула Настя, - смотрите, сто семнадцать без остатка делится на тридцать девять. Значит, все правильно. А я боялась, не будет делиться. Ответ: три километра в час.
– Три километра!
– Гейм подпрыгнул на своем подоконнике.
– Ты, Настя, уникальная дура. Пешеход дает пять километров в час, автобус позади пешехода, автобус его догоняет, значит, скорость у него больше, чем у пешехода. Подумай, как автобус догонит пешехода, если будет ползти со скоростью три километра в час?!
Тут мне пришлось вмешаться, потому что Настя обиделась на "уникальную дуру". Я полистала задачник и нашла другую задачу, полегче. В девять утра со станции вышел товарный поезд, а в полдень отправился экспресс. Скорости поездов известны; надо узнать, в котором часу экспресс нагонит товарный поезд.
– Допустим, ты не дура, - великодушно сказал Гейм.
– Я не настаиваю. Но логически мыслить ты не можешь - это аксиома. Вот если бы ты прочитала книгу Пойа "Математика и правдоподобные рассуждения"... Пойа дает общий метод решения задач. Решать надо всегда с конца.
– Я и решаю с конца, - возразила Настя.
– Смотрю ответ, потом решаю.
– "Смотрю ответ"... Я же тебе о другом говорю! Решать задачу с конца значит представить себе, что именно надо найти. Вот в этой задаче надо найти время. Давай рассуждать дальше. Что такое время?
– Ну, время... это такое... оно идет.
– Время есть расстояние, деленное на скорость. Поняла? Скорость нам известна. Разность скоростей в данном случае. И если мы узнаем расстояние, задача будет решена. Ясно?
– Нет, с конца я не могу. С ответа могу, а с конца - нет.
Гейм хотел сказать что-то ехидное, но я ему показала кулак.
Настя долго возилась с задачей, перемножала и делила какие-то шестизначные числа. И наконец объявила ответ: экспресс догонит товарный поезд в десять часов утра.
– Слушай, Кира, с ним что-то происходит, - испуганно произнесла Настя, показывая на Гейма.
– Ты посмотри на него.
Еще бы! Экспресс догнал товарный поезд до того, как он, экспресс, вышел со станции... Мне было жалко Гейма, я понимала его чувства, но ведь к контрольной все равно надо готовиться.