Снежный плен
Шрифт:
Мое тело болело.
Сердце болело.
Моя душа была разбита вдребезги.
Теперь все имело смысл. Две разные личности. Почему Лиам ненавидел, когда я называла его Дунканом. Почему он приходил в мою комнату только ночью, а встречались мы только тайно.
Мой взгляд остановился на стене — той самой, через которую только что прошел Лиам. Стена открывалась так же, как и в библиотеке. Потайная дверь. Я заглянула за стену, где она была распахнута. Там была еще одна комната, поменьше, которая, как я поняла,
Логично, что он всегда находил дорогу в мою комнату, когда моя дверь была заперта. Его навыки преследования были на высоте.
Лиам фактически жил в моей стене.
— Ты начал эту хрень, когда вырубил меня и привязал к стулу, — прорычал Лиам, угрожающе шагнув к брату. — Я предупреждал тебя не трогать ее, Дункан.
— Она моя так же, как и твоя, — проворчал Дункан. — Я привел ее сюда.
Челюсть Лиама сжалась.
— Я увидел ее первым. Я первым предъявил на нее права. Она. Моя. — Он протянул ко мне руку. — Сноу, иди сюда.
Мое тело послушалось и двинулось против моей воли. Я сделала шаг к нему, но заставила себя остановиться.
Лиам не был моим героем.
Он был таким же злодеем в этой истории, как и его брат.
— Нет, — прошептала я, качая головой.
— Иди ко мне, — сказал Лиам. Почему это прозвучало так, будто он умолял меня? — Я все объясню, Снежинка.
Мои кулаки сжались по бокам.
— Больше не смей меня так называть, — прошипела я.
Дункан разразился громогласным хохотом.
— Не похоже, что ты ей нужен, брат.
— И ты мне тоже не нужен, — огрызнулась я в его сторону.
И Дункан, и Лиам сделали шаг ко мне, но я остановила их, направив в их сторону свой нож.
— Не смейте, — предупредила я.
— Думаешь, ты сможешь причинить нам вред этим маленьким ножичком? — спросил Дункан, подняв бровь. — Ты даже не успеешь подойти достаточно близко, как один из нас легко выкинет нож из твоей маленькой руки.
— Заткнись, Дункан, — сказал Лиам. — Отдай мне нож, Снежинка. Я не позволю Дункану причинить тебе вред.
— А ты? Кто защитит меня от тебя? — Я покачала головой, выпустив пустой смешок. — И ты прав, Дункан. Я не могу причинить тебе боль. Но я могу навредить себе.
Я поднесла нож к горлу.
— Сноу! — Лиам бросился вперед, но остановился, увидев, как я погружаю острие в свою плоть. По коже потекла капля крови.
Дункан хмыкнул.
— Она свирепая, брат. Я думал, ты ее приручил и сделал послушной. Я ошибался.
Моя рука дрогнула, но я крепче сжал нож.
— Еще один шаг, и тебе придется ответить перед законом, почему в ее комнате нашли труп твоей падчерицы.
Дункан поднял руки вверх в знак защиты. Лиам выглядел невменяемым.
— А моя мать знает? — спросила я, медленно двигаясь к двери.
— Нет, — ответили оба брата одновременно.
Я
— Что ж, скоро она узнает все, что вы со мной сделали.
Я бросилась вон из комнаты, прежде чем кто-то из них успел отреагировать. Подбежав к левому повороту особняка, я позвала маму. Она не ответила, и я не стала стучать в дверь.
Я хлопнула дверью.
— Мама! Мама!
Мои ноги замерли от увиденного зрелища. В комнате царил беспорядок, а мама лежала на полу, перевернувшись на бок. Я опустилась рядом с ней, хотя живот свело почти болезненной судорогой.
— О нет. Нет, нет! Боже, нет, пожалуйста! — Я трясла ее холодное тело, хотя знала, что уже слишком поздно. Ее глаза были широко открыты и смотрели в потолок — безжизненно.
Ее рот был искривлен, как будто у нее был припадок, и я заметила пену, собравшуюся в уголках ее губ.
— Она мертва. — Это был голос Дункана.
Я вскинула голову и уставилась на двух мужчин, стоявших в дверях комнаты моей матери.
— Что ты с ней сделал?
— Яд, — ответил Дункан без малейшего намека на угрызения совести.
— ПОЧЕМУ? — прорычала я.
Мои глаза нашли Лиама, но он ничем не выдал себя. Спазмы в животе стали настойчивее, но я проигнорировала их.
— Ты ведь видела портрет, не так ли? — Лиам, наконец, заговорил. Он не стал дожидаться моего ответа. — Элла была нашей сестрой.
— Ты никогда не задумывалась, как твой отец так быстро разбогател? — вклинился Дункан.
— Я была ребенком. Откуда мне было знать? — сказала я сквозь стиснутые зубы. — И какое отношение к этому имеет мой отец?
— Он — причина смерти твоей матери и того, что ты здесь.
Я задохнулась.
— Что?
— Богатство твоего отца принадлежало нам. Он украл его и предал нашу сестру.
Мои легкие сжались, и я почувствовала, что кожа стала слишком тугой, некомфортной. Резкая боль пронзила мой желудок, и я вздрогнула.
— О чем ты говоришь? — прорычала я сквозь боль и каждый затрудненный вдох.
— Твой отец был нашим близким другом. Когда наш отец погиб в автокатастрофе, твой дорогой отец, Майкл Уайт, стал близким доверенным лицом нашей сестры. Мы с Лиамом в то время были в Афганистане, отслужив последние три месяца в армии, — объяснил Дункан. Я попыталась сосредоточиться на его словах, но это становилось все труднее, поскольку боль в животе нарастала.
— До нашего возвращения делами занималась сестра. Майкл использовал это в своих интересах. Он обворожил нашу сестру. Она влюбилась и доверилась ему всем сердцем. Он использовал ее… легко заманил в свою ловушку и заставил подписать бумаги, по которым все, чем мы владели, перешло на его имя.