Снимаем порно
Шрифт:
— Я никогда не говорил, что я без недостатков.
Борис фыркнул, затем бросил взгляд назад на площадку, где его ждали Дейв и Дебби.
— О'кей, мы поступим именно так. Не говори Дейву и Дебби, пока мы не отснимем. — Он вздохнул и покачал головой. — Да, — продолжал он, — ну и задержка. Она… по-прежнему там?
— Я не знаю, Сид не знал, как с этим справиться… из-за неблагоприятных отзывов в прессе. Я думаю, что он пытается связаться с кем-нибудь на побережье — Эдди Райнбеком из рекламного отдела студии. Я говорил ему, что надо было сперва вызвать фараонов.
— Боже, — пробормотал Борис с усталым отвращением. — Ну, пошли, давай пойдем и посмотрим на нее.
Когда они подошли
— Она все еще там, Липс? — спросил Борис.
Липс кивнул без всякого выражения.
— Да.
За последнюю неделю Липс приобрел, помимо новой манеры вести себя, еще и новую моду одеваться, примечательно похожую на моду Джорджа Рафта в фильмах сороковых годов — время темных рубашек и белых шелковых галстуков, не без определенного зловещего подтекста. Теперь, когда он сказал: «Да», Борис сделал движение, чтобы пройти внутрь, но Липс удержал его, схватив его руку своей тяжелой ручищей.
— Не сейчас, мистер Адриан, вам придется подождать несколько минут.
Борис стряхнул его руку со своей.
— О чем, черт возьми, ты толкуешь? — спросил он.
Липс отступил на шаг назад, глядя то на одного, то на другого.
— Мистер Хэррисон с ней — он отдает свою последнюю дань уважения.
Тони покачал головой.
— Ну и ну, — тихо сказал он.
— Лучше бы ушел с дороги, Липс, — сказал Борис угрожающе спокойно.
Липс повторил свое предыдущее движение, слегка отступив назад, переводя взгляд с одного на другого, как будто высчитывая расстояние до каждого из них и их намерения по отношению к нему. На этот раз его правая рука поднялась вверх за левый отворот пиджака и к теперь уже ясно видной наплечной кобуре.
— Я бы не делал этого на вашем месте, мистер Адриан, я не собираюсь вас оскорблять, но у меня есть приказ — мистер Хэррисон не хочет, чтобы его беспокоили.
Борис был изумлен: его недоверие соперничало с негодованием.
— Да ведь ты… ты, долбаный идиот! Ты угрожаешь мне своим долбаным пистолетом?! — В то же время он сделал пробное движение вперед, но Тони удержал его.
— Можете называть это как хотите, мистер Адриан, — продолжал Липс, — я не могу позволить вам войти. Как я сказал: я не собираюсь вас оскорблять, вы всегда хорошо ко мне относились, но я получил приказ от самого мистера Хэррисона.
Борис издевался.
— Мистера Хэррисона, жопа! Предполагается, что ты работаешь на меня!
— Насколько я понимаю, мистер Хэррисон — глава студии, поэтому мы все работаем на него. Я никогда не перебегал вам дорогу во время того другого дела — захвата парня, и так далее — я никогда не раскалывался на этот счет.
— Ты хочешь сказать, пока еще!
Липс пожал плечами.
— О'кей, помните, что это сказали вы, мистер Адриан, а не я.
— Ты знаешь, что он там делает, не так ли? — спросил Тони.
— Этого уж я не знаю, мистер Сандерс, — сказал Липс, осторожно наблюдая за ними обоими. — Как я сказал, мистер Хэррисон отдает свою последнюю дань уважения и не хочет, чтобы его беспокоили, а уж как он ее отдает — это не мое дело.
— Боже Иисусе… — опять начал кипятиться Борис, и Тони схватил его за руку.
— Забудь об этом, приятель, — мягко сказал он, — идиот с оружием, это очень плохое сочетание. Кроме того, ты нарушишь все дело с Дейвом и Дебби, если не вернешься на съемочную площадку. Идем, Б., — он потянул Бориса нежно, но твердо, — пойдем заканчивать твой фильм.
И Борис, качая головой и что-то бормоча, позволил Тони увести себя.
— Я не собирался вас оскорблять, мистер Адриан, — простодушно выкрикивал Липс им вслед, — как я сказал, я только действовал
Глава 5
Тот, кто смеется: просто еще не расслышал звука клаксона на краю пропасти.
1
Еще со времени первоначальной («шлюхи-в-катафалке») конфронтации Сида с кардиналом фон Копфом последний плел против него заговор со все возрастающей дьявольской решимостью. Даже тогда, когда Элен Вробель осторожно промокала с внутренней поверхности великолепного бедра Дебби последнюю капельку буйного семени Дейва, даже тогда чужеземный кардинал подготавливал свой чудовищный ход конем на заседании с некоторыми выдающимися особами из самого Рима. Необходимо было провести лишь самое краткое обсуждение на их встрече комитета — или «Совете высокопоставленных лиц», как его называли, — чтобы «единогласно осудить» рассматриваемый объект (а именно, фильм «Лики любви») на основании свидетельских показаний кардинала фон Копфа. Последовавшее за этим официальное воззвание гласило, что эта работа «богохульское надругательство» и «общественная угроза». И когда гражданские власти не поступили в соответствии с их выводами, они почувствовали себя обязанными взять дело в свои собственные руки «во имя великого Бога, для общего блага и властью, дарованной нам Нашим Господином и Спасителем, Иисусом Христом».
Итак, в темную беззвездную ночь среды, ровно в десять часов, великий кардинал Ханс фон Копф — лично возглавляющий настоящий «отряд бандитов Ватикана», при помощи хитростей, взяток, украдкой, но все же наделав не так уж много шума, пересек ров вокруг замка, пробил брешь в огромных воротах и устремился в лабиринт сводчатых каменных коридоров как взбесившаяся от наркотиков орда грабителей — варваров, обуреваемых рвением, знакомым лишь тем, кем движет чувство абсолютной правоты.
В одном конце этого лабиринта находилась монтажная комната, где редактировался фильм, а в другом конце — проекционная комната, где его демонстрировали. Именно в это время шел показ выборочных отрывков уже законченных эпизодов, представленных всем основным лицам, задействованным в производстве: Борису, Сиду, Тони, Ники, Ласло, Морти, Липсу, Филу, Фразеру, Элен Вробель и Дейву с Дебби, которые задержались, чтобы просмотреть материал. К этому звездному сборищу присоединился гротескный триумвират: Си-Ди, Лесс и Рысь Леттерман. Причиной их неожиданного присутствия послужило решение, которое они приняли после долгого обсуждения, что выгоднее поддержать производство, поскольку в данный драматический момент это более соответствовало интересам студии и держателей акций. Заинтересованная поддержка со стороны доблестного Рыси Леттермана была, тем не менее, иного рода. Чтобы привлечь его к сотрудничеству, они, после длительных переговоров, передали ему долю Анжи, которая в данном случае была определена в два с половиной пункта от общей деятельности.
Сид, несмотря на свой открытый, почти профессиональный, цинизм, был все же потрясен, когда узнал о том, как распорядились этой частью имущества Анжи, Морти Кановиц, однако, быстро его утешил.
— Ладно, Сид, она была великой звездой, но как ты это поделишь на части? Никто не делает деньги на трупе. Верно?
Помимо уже упомянутых зрителей среди присутствовавших также находилась почти легендарная Тина Мари Хольт, известная большинству как «Тини Мари». В этот день она как раз прилетела из киностолицы мира и сейчас визжала с необузданным восторгом, наблюдая как изысканная Арабелла извивалась под сгорбившимся, грубым, большим Сидом Крейссманом.