Снова дембель
Шрифт:
— Улавливаю, — заметно оживился потомок шляхтичей. По прошлой жизни помню, что питал он слабость с слабому полу, на гражданке у него несколько невест сразу осталось, он еще потом долго выбирал к какой-именно возвращаться.
Но радовался я рано.
— Ты сказал «мы»? — уцепился потенциально многократный жених за мою фразу.
— Ну, да. Ты крановой, я стропальщиком к тебе. Или как он там назвается, тот кто стропы заводит под груз.
И тут этот гад выдал такое, что я чуть в осадок не выпал.
— Саня, ты себя в зеркало давно видел? Из тебя стропальщик, как из меня оленевод! Глянь
Меня в благодарность за мою же щедрость хотят нагло кинуть? Согласен, мозоли у меня не трудовые, хотя сказать, что их совсем нет — это сильное преувеличение. Гриф от штанги тоже мозоли дает, но по сути Жека, гад неблагодарный, правильно это заметил. С другой стороны, я что работать собираюсь, нафига мне трудовые мозоли, если за них звание не дают и в отпуск не отправят?
Меня так просто не прокинуть.
— Женя, ты не врубился. Я не о твоем счастье забочусь, и даже не о своем благополучии. Автокран — это надежда и спасение всей нашей банды. Он должен кормить всю братву, а не только двух счастливчиков. Сможет твой чудесный и работящий Миша раздобыть хавчик на десяток голодных ртов? А я — смогу! Поэтому тему закрываем и больше не обсуждаем. На кран идем мы с тобой, а чтобы земеля твой не обижался, то через месяц возьмешь Мишку на мое место. К тому времени схема надеюсь заработает, вы и без меня справитесь.
— А ты куда?
— Командира части возить буду. Он вчера предлагал, я обещал подумать.
— Серьезно?! — с Жеки в этот момент можно писать картину с поэтическим названием «Кальмар тужится». Глаза у него размером с олимпийский рубль каждый.
— Шучу. Ничего не предлагал…. Я сам напросился.
— Пфф. Балабол.
Глава 19
Легко сказать, тяжело сделать. Это на словах автокран ремонтируется руками очумельцев быстро и непринужденно. На самом деле, проблем оказалось невероятное количество.
Сам по себе автокран КС-2561 — еще тот подарок, который Жека иначе как «ублюдочным уродцем» не называл. Стрела не выдвижная, а решетчатая, работать такой одно мучение. Привод от двигателя механический, пока не заведешь ЗИЛ-130, на базе которого он смонтирован, и не узнаешь, работоспособный ли он вообще. Внешний осмотр никакой конкретики не дал, судя по всему, запчасти от автокрана не пользовались спросом у дембелей, поэтому он и не подвергся варварскому раздербану. По словам единственного эксперта-крановщика вроде бы все на месте, но пока не заведем — не проверим.
Аккумулятор естественно оказался разряжен, бензин слит насухо, инструмент разворован под чистую. Но это цветочки, ягодки вылезли после того, как удалось запустить тарантайку. Минут двадцать, поочередно меняясь, на пару с Жекой мы крутили «кривой стартер», только после этого двигатель, чихая и стреляя, завелся. Но звук работы мне категорически не понравился: как минимум один цилиндр не работает вообще, карбюратор явно нуждается в срочной чистке.
Куча мелких проблем обнаружилась в крановом хозяйстве, но их я с чистой совестью возложил на донецкого шляхтича, на себя взял чисто автомобильную часть
Если бы не поддержка и деятельное участие сержанта Сидоренко — фиг мы чего сделали. Именно он нашел инструмент, добыл бензин и масло, даже фильтр новый где-то раздобыл. И это правильно, Зилок с лета никто не заводил, да и не верю что кто-то будет перед уходом на дембель заморачиваться с заменой масла. Так что менять его надо обязательно, иначе мы может поймать «клина» не проехав и пары километров. А это конкретный залет и серьезная потеря авторитета.
Но пришла беда откуда не ждали! Если под капотом все более или менее ясно, и нужно всего лишь время для чистки, продувки и мелкого ремонта, то с ходовой все оказалось куда как хуже.
Тормозная система вообще не работала! Ручник не держит — это понятно, общая беда для всех старых 130-х, подтягивай не подтягивай. Но система воздух не держит абсолютно, на холостых оборотах до нуля стравливает. Лишь добавив газу можно нагнать пару атмосфер, но выезжать за ворота в таком виде — верный путь к автокатастрофе.
И здесь я вынужден признать, что супергерой из меня весьма сомнительный. Поскольку ремонтировать тормозную систему на ЗИЛ-130 я так и не научился. Были другие заботы на первом году службы, а на втором я все больше на УАЗе катался. Теоретически знаю, но пропасть между теорией и практикой огромная. Единственная моя попытка заменить мембрану в воздушном клапане закончилась полным фиаско, и если мне требовалось подшаманить тормоза, то всегда под рукой был хороший специалист из моего призыва. Все хорошо, кроме того, что этот специалист — Мага. Тот самый, с которым мы в поезде познакомились. Но в данный момент времени мы не только не друзья, а в некотором роде, противники из разных землячеств. Это после учебки, после того, как пару раз вместе сходим в горы, мы с ним «скорешимся» и станем хорошими друзьями. Сейчас же я же для него — всего лишь подозрительный и непонятный чужак.
Но других кандидатур для ремонта ходовой и тормозов у меня нет. Среди молодых такие специалисты встречаются чрезвычайно редко, о дедах и говорить нечего. Магомед — счастливое исключение, он успел на автобазе поработать год до армии. Самостоятельно я в срок не уложусь точно, а завтра с утра дождь немного стихнет и нас на разгрузку отправят. С краном или без — только от нас зависит.
Поэтому быстро прочистил карбюратор, прокалил свечи паяльной лампой и добившись более-менее ровной и стабильной работы двигателя, отправился на вербовку специалиста по тормозам.
Нашелся Магомед на крыльце в компании своих земляков. Дружная компания занималась приятным и необременительным делом: товарищи дагестанцы слушали музыку. На первом этаже, явно у дембелей надрывался магнитофон. Ага, это кассетная «Весна» — помню такую. Через открытую форточку музыкальный «вай-фай» совершенно бесплатно «раздается» всем жаждущим.
В данный момент давали «Масковый лай», тьфу, «Ласковый май».
Меня от такой музыки стошнило бы, но потомки абреков слушают с небывалым интересом. Им нравится. Впрочем о вкусах не спорят. Брутальные горные парни на просмотре индийских фильмов переживают так, словно это их родственники на экране, и после сеанса выходят взволнованные и с подозрительно блестящими глазами.