Снова и снова

Йоркшир, ноябрь 1821 года

Метель началась с самого утра, но кучер упорно погонял лошадей, заставляя их тащиться по заснеженной дороге, пока они не встали, окончательно выбившись из сил, на окраине Шиптона. В отличие от большинства пассажиров, громко сетовавших на задержку, Кэролайн Морроу была только рада возможности покинуть тесный промёрзший экипаж и на затёкших ногах неловко доковылять до ближайшей таверны, обещавшей уют и тепло.

Оказавшись внутри, она первым делом отряхнула от снега свою пелерину, сняла капюшон и вместе с толпой нетерпеливых пассажиров протолкалась в общий зал, где встала как можно ближе к потрескивавшему в очаге пламени. Протянула вперёд озябшие руки и прикрыла глаза, наслаждаясь блаженным теплом. При мысли о том, что эту ночь она сможет провести в настоящей постели, у неё сразу поднялось настроение.

Её так увлекли мысли о горячем обеде, мягкой удобной кровати и прочих благах цивилизации, которые будут доступны ей в этот вечер, что она не сразу обратила внимание, услышав смутно знакомый голос. Но низкий раскатистый бас заставил подсознательно насторожиться, едва коснулся её слуха. Она встрепенулась, захваченная врасплох, не желая верить в столь дикое совпадение. Но в этот миг в таверну вошли ещё несколько человек, в зале поднялся оживлённый гомон и быстро вытеснил из её головы странный голос из прошлого.

Она не стала обращать внимания на шаги у себя за спиной – кто бы это ни был, Кэролайн не нуждалась в компании, – пока не почувствовала запаха туалетной воды. Острый аромат хвои моментально вырвал её из дремотной расслабленности.

Она резко обернулась.

– Так я и знал, что это ты!

Он стоял всего в каком-то футе от Кэролайн: рослый, сильный, намного более красивый, чем она его помнила. Его тёмные волосы повлажнели от набившегося в них снега, его накидка для верховой езды была такой же чёрной, как его глаза – и как его сердце.

Несмотря на участившееся, неровное дыхание, она сумела ответить на его взгляд с непередаваемым холодом.

– Как жаль, что наш мир так тесен, – презрительно процедила Кэролайн.

– Могу только порадоваться такой удаче.

– Позволь мне не согласиться.

– Как всегда! – Его улыбка поражала своим бесстыдством. – Что ты делаешь в этой дыре?

– Собираюсь переждать пургу, как и ты. – Теперь, когда первый шок от их встречи прошёл, она могла отвечать ему в тон.

– Я хотел спросить: куда ты едешь?

– Не твоё дело.

– Что, вовсе по мне не соскучилась? – игриво поинтересовался он.

– Ни капельки.

– А я вот, напротив, совсем истосковался!

– С трудом в это верится – при твоей вечной занятости. Ты ведь по-прежнему получаешь по двадцать приглашений в день? Или это число удвоилось, поскольку ты на законном основании получил герцогский титул?

– Кто тебе об этом сказал?

– Или ты женился?

– Нет.

Её неприятно поразило, что при этом сообщении она втайне испытала облегчение.

– Значит, ты с полным правом продолжаешь вкушать плоды своей безалаберной жизни, – ехидно уточнила она.

– Нечего цепляться ко мне, дорогая. Кажется, из нас двоих именно ты сбежала, чтобы тайком обвенчаться.

– Я не твоя дорогая, и я не сбежала. Я просто решила, что глупо терять время попусту, дожидаясь, пока тебе самому не надоест пьянствовать и развратничать.

Его ноздри заметно дрогнули, но его голос звучал совершенно спокойно:

– Ты довольна семейной жизнью?

– Я в разводе.

Он широко раскрыл глаза от удивления: в то время разводы были большой редкостью и стоили немалых денег. Он знал бедственное положение её семьи и помнил о том, что муж – эмигрант из Франции – потерял фамильное состояние во время революции.

– Мне жаль. – Хотя на самом деле он не ощущал ни малейшей жалости. Скорее его охватило радостное возбуждение. Ничего подобного он не испытывал на протяжении долгих пяти лет.

– Совершенно напрасно. Я вполне довольна жизнью.

– Ты исчезла пять лет назад. И никто не знал, где тебя искать.

– Я уехала на континент.

– А теперь ты живёшь в Йоркшире?

– Да. – Это пока не было чистой правдой, но будет, как только она доберётся до замка своих новых хозяев.

– Могу я тебя навестить?

– Нет. – Она не хотела посвящать его в подробности своих финансовых затруднений и в то, что собирается работать гувернанткой.

– Неужели я так тебе противен?

– Ты не противен мне, Саймон. – У неё вырвался громкий вздох, а щеки порозовели, и вовсе не от жаркого пламени в очаге. – Мы никогда не подходили друг другу, вот и все.

– Я не согласен. Насколько мне помнится, мы подходили друг другу очень даже неплохо. – Его низкий голос стал бархатным и вкрадчивым.

– Секс – это ещё не все.

Неосторожно брошенное слово приковало к ней внимание десятка пар глаз, и Кэролайн залилась краской ещё пуще.

Саймон Блэр мигом остудил не в меру любопытных путешественников, окатив их презрительным взглядом настоящего аристократа.

– Это личная беседа! – с угрозой зарокотал его бас, как будто где-то неподалёку вступили в бой пушки. Зеваки постарались сделать вид, будто он их совершенно не интересует. Тогда Саймон с лёгкой улыбкой снова повернулся к своей знакомой: – Ты что-то сказала?

– Меня так легко не запутаешь.

– Ну, если мне не изменяет память, тебя вообще невозможно запугать. И хотя секс – это ещё не все, для начала это чертовски неплохо. И ты, Каро, тоже это знаешь. Тебе не следовало убегать.

– Терпение – не моя добродетель.

– Разве я просил тебя подождать?

– Почему-то у меня осталось именно такое ощущение. А после того как я застала тебя в постели у своей горничной, – чопорно добавила она, – ждать мне совсем расхотелось.

– Ты так и не дала мне объясниться!