Снова любить

Смолл Бертрис

– Несомненно, Антония Порция предала тебя, – заметил Иоанн. – Женщина, которая убеждена, что ей причинили зло, очень опасный враг, дорогая. Продав тебя в рабство, она отомстила и тебе, и твоему несчастному мужу. Уверен, она сказала ему, что ты мертва. В противном случае он заставил бы ее открыть твое местонахождение и приехал бы за тобой. Известие о твоей смерти причинило ему глубокую боль, как казнь Квинта Друзаса разбила сердце Антонии. Она достаточно умна, эта Антония. Хуже Византии места нет. Ты вынуждена страдать в рабстве, ничего не зная о своем ребенке, в то время как твой муж страдает, убежденный в твоей смерти.

Кейлин

молчала. Как лаконично Иоанн все изложил, и, вероятно, он прав. Что могло быть хуже? Она совершенно ничего не могла сделать. Она беспомощна и так далека от любимой Британии. До этого момента Кейлин даже не думала о возвращении домой, но сейчас, столкнувшись с действительностью, она поняла, что у нее не осталось выбора. Она выжила, и появилась надежда. Она должна подумать о будущем.

– Зачем вы купили меня? – спросила она Иоанна, когда их перевели в прохладное отделение, чтобы помыть.

– Я разглядел, что под грязью скрывается красивая женщина, а красивые женщины – это то, чем я занимаюсь, – ответил он и, повернувшись, обратился к банщицам:

– Вымойте сначала волосы. Я хочу видеть их настоящий цвет. Они так грязны, что мне непонятно, каковы они.

– У меня каштановые волосы, – сказала Кейлин. – Я унаследовала цвет волос от матери, кельтки из племени добунни. – Затем она уже не смогла говорить, так как обе девушки, моющие ее, начали энергично скрести ей голову. – Ой! – вскрикивала Кейлин, когда их пальцы продирались сквозь невероятно спутанные волосы, которые свалялись за последние несколько месяцев. Наконец ее ополоснули теплой водой с каким-то резким запахом.

– Что это за вода?

– Лимонная, – ответил Иоанн. – О боги! Твои волосы великолепны!

– А что такое лимон? – спросила Кейлин.

– Я покажу тебе позже, – пообещал он. – Теперь пойдем, и пусть девушки помоют тебя, моя красавица. – Он жестом остановил банщиц. – Нет. О себе я сам позабочусь. Занимайтесь Кейлин.

Они вымыли ее с мягким мылом, которое удалило остатки грязи с кожи. Кейлин едва сдерживала свой восторг – так было приятно снова стать чистой.

Они прошли в другое отделение, и девушки быстро ополоснули ее холодной водой, а затем последовали в комнату, где их положили рядом на скамейки и начали растирать ароматными маслами.

– А как вы используете красивых женщин в своем деле, господин? – спросила Кейлин. Банщицы захихикали.

– Это вилла Максима, Кейлин, – объяснил Иоанн, – самый элегантный публичный дом во всем Константинополе. Мы обслуживаем дам и господ, ищущих наиболее экзотические, возбуждающие виды развлечений.

– Что такое – публичный дом? – спросила она, досадуя, что обе девушки снова начали потешаться с явным самодовольством.

Иоанн поднял голову и удивленно взглянул на Кейлин, которая удобно расположилась рядом с ним, наслаждаясь массажем.

– Ты не знаешь, что такое публичный дом? – спросил он изумленно.

– Я не стала бы спрашивать, если бы знала, господин, – ответила Кейлин.

– Говоришь, ты из Кориниума, – начал он, но она прервала его:

– Ветвь семьи Друзасов обосновалась в Кориниуме во времена императора Клавдия, но я выросла не в городе. За всю свою жизнь я побывала там лишь три раза, последний раз – когда мне было всего шесть лет. Я единственная дочь порядочной семьи патрициев. Я не знаю, что такое публичный дом. Могу я

не знать этого?

– О, дорогая! – воскликнул Иоанн. – Заканчивай массаж, а потом я объясню тебе, что ты должна знать. – Он пристально посмотрел на хихикающих банщиц, которые тотчас замолчали. Хозяин Иоанн редко сердился, но, когда это случалось, дело могло принять очень неприятный оборот.

Банщицы закончили работу и провели своих подопечных в теплую раздевалку, где Иоанн надел свежий далматик из небесно-голубого шелка. Новая белая шелковая туника с золотым поясом была приготовлена для Кейлин.

– Подойди, моя дорогая, – сказал он, взяв ее за руку. – Нас ждут сладкие пирожные и вино в моем уединенном саду; я расскажу тебе все, что надо знать.

Они вошли в прелестный небольшой сад, окруженный стеной, увитой плющом. В центре расположился маленький мраморный фонтан в форме раковины, из которого вода капала в бассейн. В саду росло полдюжины кустов дамасских роз, которые уже начали цвести, наполняя воздух роскошным ароматом.

– Подойди и сядь рядом со мной, – произнес Иоанн, устроившись на мраморной скамье. – О, вино охлаждено. Превосходно! – похвалил он рабыню, прислуживающую им. – Так вот, Кейлин, отвечаю на твой вопрос. Публичный дом – это место, где женщины продают свои тела для развлечения мужчин. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?

Она кивнула, ее глаза расширились, и он заметил их превосходный фиалковый цвет.

– Я никогда не слышала о таких вещах, – ответила она. – Я знала, что мужчины спят с другими женщинами, помимо жен, но никогда не знала, что женщины берут плату за это.

– О, в этом нет ничего необычного, – сообщил он. – Так происходило во все времена с начала мира. Однако существуют различные варианты организации этого дела. Некоторые женщины продают себя на улицах. Их называют шлюхами или проститутками. Они сходятся со своими клиентами у стен и в аллеях. Они даже толком не видят мужчин, которым отдаются. Поэтому они, как правило, заболевают и часто умирают в раннем возрасте, что для них, возможно, благодеяние. Быть уличной женщиной нелегко. Они могут попасть в зависимость от какого-нибудь мужчины, который будет приводить им других мужчин, но при этом забирать себе большую часть их жалкого заработка. Да, это тяжелая жизнь.

Женщинам в публичных домах обычно лучше, хотя есть дома различного уровня. Некоторые обслуживают низшие сословия, и с женщинами там обращаются чуть лучше, чем с теми, кто занимается своим ремеслом на улицах города. Эти публичные дома существуют, потому что есть несчастные девушки, желающие попытать счастья у стенок, но, увы, не многим удается дожить до преклонного возраста.

– Тогда почему они делают это? – спросила Кейлин.

– Потому что у них нет выбора, – ответил он откровенно. – Однако вилла Максима не похожа на большинство публичных домов. Мы лелеем наших женщин и балуем их роскошью. Это не шлюхи для общего пользования, а куртизанки, хорошо обученные и умеющие дать мужчинам, которые покровительствуют им, самые изысканные наслаждения. У нас также есть красивые мужчины, которые пользуются большим спросом у некоторых богатых женщин города и двора. Среди наших клиентов есть мужчины, предпочитающие наслаждаться в компании других мужчин, а также женщины, которые охотнее выбирают женщин в качестве любовников. Мы удовлетворяем любые вкусы.