Снова в деле
Шрифт:
– Опять умничаешь? – обиделась Лана. – Конечно, где уж нам, убогим, у которых нет птицы Феникс, умом с тобой соперничать…
– Я буду умничать до тех пор, пока мой ум кому-то поперек горла стоит. Кстати, я не хотела вас обидеть, случайно просто повезло. А если серьезно, то не надо из-за каждого моего слова лезть в бутылку. И сейчас меня не волнуют всякие глупые перепалки. Я больше беспокоюсь о том, что узнает Дейвор. Сейчас меня беспокоит, что случилось с драконами, какие от этого будут последствия,
Лана с раздражением отметила про себя, что опять эта невозможная Элька вывернула все таким образом, что предстала перед остальными в самом выгодном свете. Женщина тут же обругала себя: с чего бы у нее снова возникла ненависть к сестре? Не иначе, как опять Белиора наружу полезла…
ГЛАВА 10
Сначала Дейвор ничего не видел, только чувствовал вокруг себя тепло, приятную влагу и ощущение защищенности. Потом увидел , как сквозь узкие щели, какую-то мутноватую пелену. Это было похоже на то, как если бы он нахлобучил себе на голову шлем с опущенным забралом, в котором прорези для глаз сделали слишком узкими.
Чуть позже появился слух, но звуки различить было невозможно, они слились в единый монотонный гул и едва слышное бормотание. Потом – темнота, наверное, дракончик заснул. Нужно перескочить чуть вперед…
Вот мужчина уже видит глазами дракончика большую пещеру, но это не видение обычным зрением, а скорее подсознательное, потому что он еще находился внутри целого яйца.
В пещере тепло, ярко горит большой костер. Первородный, Акана и еще два дракона, самец и самка, его, еще не вылупившегося детеныша, папа и мама, тихо переговариваются:
– Скоро наш сын появится на свет… Как долго на нашем плато не было детей…
– Я уже приготовила все необходимое: подстилку из мха и соломы, фрукты на время, чтобы не отвлекаться от маленького Таракса…
– Ты будешь прекрасной матерью, Витра, – сказал Первородный, – и вырастишь достойного наследника нашего народа. Я, к сожалению, какое-то время буду занят и не смогу уделять внуку достаточно внимания.
– А что такое, отец? – спросил относительно молодой дракон, будущий счастливый папаша.
– Твоя мать, Асарин, увидела в своем последнем сне наших друзей магистров. Они скоро придут к нам за помощью. Это как-то связано с оружием древнего война Ателиса. В недалеком будущем опять назревает сражение с темной армией, и, воз-можно, снова понадобится наша помощь.
– Ателиса я не помню, а современные магистры мне очень нравятся, – одобрительно проговорил сын Первородного. – И сражаться на их стороне одно удовольствие – очень достойные люди…
А потом будущий наследник снова заснул, но вскоре проснулся от какого-то смутного ощущения тревоги
Яйцо уже треснуло, даже небольшой кусочек скорлупы откололся, и через отверстие была видна часть пещеры.
По прежнему, потрескивая, горел костер, но ни Витры, ни Асарина, ни бабушки Аканы не было. Лишь Первородный разговаривал с каким-то странным существом.
Оно было небольшого роста, хрупкого телосложения, прямо стояло на задних конечностях, а передние поражали изяществом и длиной тонких пальцев. Бледнокожее лицо с острыми чертами обрамляли густые белые волосы.
Дракончик не понимал, кто это, но именно от этого гостя исходили волны тревоги и опасности.
– Мой народ не мог не предупредить тебя, Великий Дракон, – хриплым голосом говорило существо. – Чародеи Весты не остановятся ни перед чем, чтобы завладеть вашей магией, вашими знаниями, вплоть до уничтожения…
– Я не верю тебе, отверженный! – рыкнул Первородный, гневно выпуская дым из ноздрей. – Я знаю магистров, мой народ сражался с ними бок о бок в прошлом году. Эти люди доблестны и благородны. А тебя, эльф, я вижу в первый и, надеюсь, в последний раз. Наш разговор окончен, и я не советую задерживаться, если не хотите закончить свою жизнь здесь.
– Я знал, что ты мне не поверишь, – хмыкнул беловолосый, – но у меня есть доказательства. Смотри и делай выводы, а я уповаю на твою мудрость, Старейший…
Он достал из своей наплечной сумки какой-то плоский продолговатый предмет и показал его Первородному. Конечно же, дракон взглянул, а гость забормотал на не-понятном языке:
– Импестиос! Ат фраудис анигмас волантатио! Сэдио ин фьюори туо, одиас, вин-дитар, экзитиум ат индусио эиндектим санглинем! Ат патратор волантар! Инкотаториум!
С драконом стало происходить нечто странное: глаза покраснели, взгляд остановился, из горла раздалось свирепое рычание, а все тело задрожало, завибрировало.
Тот, которого Первородный называл отверженным, быстро убрал таинственный предмет обратно в сумку, за его спиной неожиданно выросли крылья, эльф хрипло расхохотался и вылетел из пещеры.
Маленький дракончик забился в своем яйце, стараясь вырваться наружу, в отчаянной попытке помочь дедушке. Скорлупа трещала, но поддавалась неохотно.
Не замечая ничего вокруг, Первородный издал угрожающий рев, выпустил из пасти мощный огненный поток и нетвердой тяжелой походкой покинул пещеру.
Детеныш задергался еще сильнее; ему было одиноко и страшно. Наконец, малышу удалось освободиться из плена, много дней служившего ему надежным защищающим домом. Весь покрытый слизью, он шагнул в мир своими слабыми лапками и огляделся.
Пещера была пуста. Что там мама говорила? Уже приготовила еду? Это хорошо и очень интересно, как это – есть?