Снова вместе
Шрифт:
Либби хотелось надеяться, что произошла какая-то чудовищная ошибка, что Луис что-то напутал, не так передал. Но дни шли за днями, а от Алека не было ни слуху ни духу.
Сэм так и сыпал вопросами, а терпению Либби пришел конец. Ни о какой ошибке не могло идти речи. И будет чрезвычайно глупо с ее стороны сидеть и ждать его до скончания века. Хоть еще на один день останется на острове – сделает из себя самую большую дуру на свете.
Работу она более или менее завершила, а без остального прекрасно можно обойтись.
Алек
– Что нам сказать мистеру Алеку? – ворчала под нос Мэдди, когда Либби прощалась с ней.
Скажи ему, чтобы он шел ко всем чертям, мысленно ответила Либби, но только покачала головой в ответ. Слов больше не осталось.
Вот и сейчас ей нечего было сказать. Если в глубине души и теплилась крохотная надежда на его возвращение, то вчера она лопнула как мыльный пузырь.
На первых полосах двух наиболее сенсационных журналов, которые попались ей на глаза в супермаркете, были помещены фотографии Алека и Амалии Уэбстер, выходящих из самолета в Лос-Анджелесе; позади виднелось худенькое личико Джулиет. Заголовок над одной гласил: «Алек и Мали возвращаются из своего любовного гнездышка на Багамах». Другой был более прямолинеен: «Займет ли эта женщина место Марго?»
Пораженная в самое сердце, Либби не отрываясь смотрела на фотографии. Почувствовав вдруг, как чья-то рука легла ей на плечо, она очнулась, повернула голову и встретилась глазами с сочувственным взглядом Майкла. После ее возвращения с острова они еще не виделись.
Мельком взглянув на заголовки, Майкл скорчил гримасу, потом снова перевел взгляд на нее и сказал:
– Право, я очень сожалею, Либ.
Либби прикрыла глаза.
– Спасибо. – Что еще, в конце концов, могла она сказать?
Майкл, благослови его Господь, ни о чем и не спрашивал. Только предложил ей выпить чашку кофе. Либби отказалась, и он понимающе кивнул.
– Тогда я провожу тебя домой.
Возражать не было сил.
Всю дорогу Майкл молчал, а когда они остановились перед ее воротами, с сочувствием посмотрел на нее.
– Уверена, что с тобой все будет в порядке?
– Конечно.
– Тогда как-нибудь встретимся. Поужинаем вместе.
В знак согласия Либби кивнула. Однако встречаться с ним вовсе не собиралась. Никогда больше она не вернется к Майклу, и оба они это понимали.
– Это был твой Алек, не так ли? – еще раз деликатно повторила вопрос ее мать. – Я не ошиблась?
– Никакой он не мой! – с яростью воскликнула Либби, смахнув навернувшиеся на глаза слезы. – В мире есть миллион всяких разных Алеков.
– Согласна, – рассудительно сказала Кристина, – только поступил с тобой так он один.
И это правда, вынуждена была признать Либби.
– Я в полном порядке, – она упрямо вздернула подбородок. – Да, я на острове столкнулась с Алеком. Но это не имеет никакого отношения
Кристина взяла ее за плечо, повернула к себе лицом и посмотрела на нее внимательным, проницательным материнским взглядом.
– Причина волнения в тебе, Либби, – ласково сказала Кристина. – Мы с папой волнуемся о тебе.
Куда деться от материнской заботы, от материнской любви? Как можно ее отвергнуть, когда так в ней нуждаешься? Либби беспомощно покачала головой; боль, копившаяся в ней столько времени, переполняла ее. Слезы, которые она с таким трудом сдерживала, брызнули наконец из глаз.
– Я чувствую себя такой дурой, мама. Я влюбилась в него, – прошептала она, борясь с собой. – Я опять влюбилась в него.
Кристина обняла дочь.
– О моя дорогая!
Либби вздрогнула и глубоко вздохнула, стараясь держать себя в руках.
– Сама виновата, мне следовало лучше работать головой. Нельзя было ему доверять, он уверял, что любит меня. Сказал, что хочет на мне жениться. Он сказал…
Какой смысл повторять, что ей сказал Алек? Его поступки, как она сказала матери, снова оказались красноречивее всех его слов и обещаний.
– Мне просто нужно немного времени, вот и все, – уверяла ее Либби.
Она уже однажды переболела Алеком. И теперь собирается жить счастливой, полноценной жизнью, оставив его за бортом. У нее все-таки остался собственный дом, семья, любимый сын – все, что она имела, отправляясь в Харбор-Айленд в июле.
Если ей удалось когда-то справиться с огромной болью, она сможет это сделать и теперь.
– Пришел Сэм, – сообщила мать. – Должно быть, они с дедом закончили строить домик на дереве.
Сэм так грезил о таком же домике на дереве, как у Джулиет, что его дед и дяди решили соорудить ему такой же на дубе в заднем дворике. Строительство длилось с тех пор, как они вернулись. Либби подозревала, что столь горячее рвение отца было продиктовано исключительно его мудростью. Он думал, что, заняв Сэма каким-нибудь делом, сумеет отвлечь внимание мальчика и хоть немного освободит Либби, чтобы дочь могла справиться со всем, что случилось. Она была безмерно благодарна отцу.
Она тоже каждый день старалась выкроить время, чтобы сделать для Сэма что-то особенное, с тех самых пор, как они вернулись домой.
Конечно, Сэм будет скучать по общению с Артуром, по рыбалкам с Лайманом и веселым играм с Джулиет. Поэтому она решила заполнить его существование чем-то новым.
Один день они вместе пекли тертый пирог. На другой исследовали пещеры в одном из старых графских парков. Накануне, когда Либби вернулась из супермаркета с головой, забитой дурацкими заметками об Алеке, она улыбнулась сыну и спросила его, не хочет ли он пойти поплавать.