Сновидец
Шрифт:
На последний вопрос Вайми попытался ответить.
— Ну… вы входите в наш лес… рубите наши деревья… убиваете наших зверей. Мы же должны защищать свою землю!
— Вся земля принадлежит нам, найрам. Зачем вам столько? Если бы вы приняли подданство нашего государя и стали крестьянами, вам хватило бы в сто, в тысячу раз меньшей!
Тут Вайми подавился воздухом.
— Отдать свой мир? Отдать СЕБЯ кому-то? Зачем? Какой в этом смысл?
На сей раз удивился Айнат.
— Тогда вас защищали бы наши законы. Никто не убивал бы друг друга и вы жили бы, как люди.
— А мы живём, как
— Вы присвоили себе треть мира — и ничего не делаете с ней! А ведь на этих землях могут свободно жить в тысячу, в десять тысяч раз больше людей!
— А что вы будете делать потом — когда свободной земли не останется? — спросил Вайми и Айнат замолчал.
— Знаешь, я даже не думал об этом, — наконец смущённо сказал он. — Я пошёл в лес, чтобы убить… убить хоть одного зверя-дикаря. Я не ожидал встретить здесь… людей. Таких, как ты. Если бы мой отец познакомился с тобой, возможно, всё пошло бы иначе…
— Разве он ещё жив?
— Ну да, конечно…
…Это было невероятно интересно — узнавать про другой мир, лежавший совсем рядом, но доселе почти незнакомый. Найте и Вайми сами порой забирались в земли найров — но не дальше, чем могли пройти за полночи. Они подкрадывались к селениям и многое видели — но лишь теперь начали понимать.
Восточные земли были обширны и плодородны. Айнат не знал, сколько на них жителей. Может, сто тысяч. Может, даже больше. Там, на берегу Срединного озера, стоял Парнал — столица мира.
Глаза Неба знали, что такое город — всего милей ниже их селения лес скрывал развалины Вайтакея — их древной столицы. Было стыдно слушать, как Айнат рассказывал об их собственной истории.
Когда-то соплеменники Вайми жили в своём городе, а дикие найры были их рабами. Но потом гражданская война подорвала силы их господ, те сократились в числе, одичали — и в конце концов ушли в леса.
— Я знаю, что вы вымираете, — сказал Айнат. — Мой отец говорит, что через тридцать лет вас не станет и это будет хорошо.
Вайми промолчал. Он с трудом мог понять общество, где люди жили шестьдесят, семьдесят, восемьдесят лет — и никто не презирал их, напротив, оказывал особое уважение. Он подумал, что его родители могли бы быть с ним — и родители его родителей, и братья и сестры его родителей, и… Тогда в племени Глаз Неба жило бы пятьсот человек. И почтенные женщины в Парнале рожали совершенно обычных детей — вовсе не старых от рождения.
……………………………………………………………………………………….
Они ни с кем не обсуждали откровения пленника — да их никто и не спрашивал. Вайми очень интересовался тем, что найры знают о мире, но вот тут его настиг облом — они знали столько же, и лишь рассказывали всё по-другому. Начало их мира скрывалось во тьме.
………………………………………………………………………………………
— Вайтакей — древнейший город мира, — как-то сказал Айнат, взглянув на Вайми из-под спутанных волос. — Отец говорил, что ему тысяча лет, а может, даже больше. Как вышло, что вы, потомки его строителей, ничего не знаете о том, кто его построил — и когда?
— Там почти ничего не осталось, — ответил Вайми. — Только камни и лес. Память… что память? Предания каждый пересказывает по-своему. Никто не знает, что там было, в начале. Наш мир создан — но кем? Для чего? Для чего мы живём?
— Лархо, друг моего отца, говорит так же, — сказал Айнат. — Он философ, старше тебя втрое и умнейший из людей. Вы всё же странный народ. Вы живёте очень дружно, одной семьей. Я часто вижу драки, но они… не всерьез. Вы… как это сказать… вся ваша злоба обращена вовне вашего рода, а доброта — внутрь. Но всё же это… странно. Вы рассуждаете так же свободно, как лучшие из нас, хотя вас никто этому не учит. Почему?
— Мы видим сны, — тихо ответил Вайми. — Видим в них предков, знающих больше нас, хотя… я не знаю…
— Лархо хотел побывать в Вайтакее, хотя это очень опасно. Очень немногие из нас бывали там… они искали сокровища… а находили только вас.
Вайми задумчиво провел пальцем по тонкому шраму на левом боку. Подростком — как все подростки племени — он играл в развалинах Вайтакея и там однажды наткнулся на соплеменников Айната. По нему вскользь полоснули копьем и он помнил, как обезумев от страха полз в кустах, пятная землю своей кровью…
— Там есть какие-нибудь подземелья? — спросил Айнат. Для его глаз Вайми был лишь силуэтом в полутьме хижины и он не видел его лица. А Вайми вдруг понял, что перед ним сидит обычный мальчишка — худощавый, любопытный…
— Есть конечно, — тихо ответил он.
— А… а можно мне посмотреть? — спросил Айнат и тут же спохватился. — То есть, если мы пойдем туда, то можем найти что-нибудь… про ваше прошлое.
Вайми задумался. Если они пойдут вчетвером, вряд ли пленник сумеет сбежать… и вдруг он действительно найдет что-то, не замеченное ими?
Найте не думал об этом, лениво осматривая просторный и крепкий дом Вайми. Вбитые впритык колья его стен пустили побеги, длинные ветви, сплетаясь, заменяли крышу. Двери нет, вместо задней стены — угрюмая древняя скала с нацарапанными бог весть когда рисунками.
С первого взгляда дом казался почти пустым. Две постели — плетёный гамак, чтобы спать и груда травы на полу — чтобы заниматься любовью. Несколько копий, на стене висит лук. Глиняные горшки с водой и вялеными фруктами — эту чудесную посуду приносил Неймур из своих грабительских походов. Вот, собственно, и всё, если не считать множества мелочей, подвешанных под крышей или разложенных на выступах скалы: подобранные в ручьях красивые камни — в том числе два крупных рубина, — причудливые раковины из Срединного озера, слепленные из обожженой глины статуэтки, кремнёвые ножи, осколки стекла — таким осколком Лина вырезала из его плеча найрскую стрелу, клыки пардусов — коллекция копилась веками. Многие вещи были старше самого дома и все давно забыли, откуда они взялись. Несколько изображавших Лину статуэток слепил сам Вайми, другие достались ему от предков. Жемчужиной собрания, сейчас зарытой в землю от любопытных детей, была юная пара высотой всего в две ладони — юноша, положивший руку на плечо замершей словно бы в удивлении девушки. Их лица были неуловимо похожи на лица Лины и Вайми. Нагая пара казалась совсем живой, весёлой и грустной одновременно. Это чудо нашли в развалинах Вайтакея и Найте не сомневался, что его друг мечтает найти там ещё что-нибудь красивое…